обороны, были сравнительно невелики. 

Последнее обстоятельство нуждается в пояснении. В отличие от январской операции 
38-й армии на этот раз в ее полосе создавалась ударная группировка войск за 
счет части сил 21-й армии. В боевом распоряжении командующего фронтом от 25 
февраля говорилось: 

"В целях выполнения новых оперативных задач приказываю: 

1. Командарму 21 отправить в распоряжение командарма 38 следующие части и 
соединения: 

стрелковые - 226, 227, 124, 81 сд и 1 гв. сд; 

артиллерийские - 594 ап и 5, 7 гв. ап; 

танковые - 10 тбр без танков КВ. 

2. Наступление войск 21 А приостановить и перейти к обороне, выведя 169 сд в 
армейский резерв в район Кощеево. План обороны представить к 1.3.1942 г. 
Принять решительные меры для отвода Соединений и скрытности передвижения. 
Использовать маскировочную роту для обозначения ложного передвижения войск на 
север. Продолжать попытки наступления мелких частей и подразделений перед 
фронтом 293 и 297 сд с целью маскировки отвода соединений. 

3. Направляемые в 38 А соединения направить ночными маршами"{56}. 

Итак, 38-й армии дополнительно передавались пять стрелковых дивизий, три 
артиллерийских полка и танковая бригада. Силы, казалось бы, немалые. Но на деле 
все обстояло не совсем так, как должно было бы. Прежде всего, прибывавшие из 
21-й армии дивизии имели большой некомплект личного состава. Пополнение они 
получали буквально на ходу, непосредственно перед началом операции. Например, 6 
марта, в самый канун наступления, в стрелковые дивизии прибыло пополнение: в 
1-ю гвардейскую - 502 человека, в 227-ю - 255, в 226-ю - 584, в том числе 300 
лыжников. Однако и после этого укомплектованность дивизий не превышала 60-70%. 
Кроме того, большинство вновь прибывших еще не слышало свиста пуль, а уже на 
следующий день они должны были участвовать в прорыве. Наконец, согласно плану, 
на вспомогательном направлении наступало всего лишь дна стрелковых полка. Самое 
же главное - не было танков для поддержки пехоты. Единственная танковая бригада 
в прорыве обороны противника не участвовала. Она вводилась в бой только на 
четвертый день операции, так как опаздывала к ее началу. 

Недостаточность сил учитывалась составителями плана операции. Да иначе и не 
могло быть. В результате были запланированы весьма незначительные темпы 
наступления. 

Что касается подготовки к нему, то к 4 марта и в этом отношении было сделано 
далеко не все. Не удалось, например, очистить от противника занятые им 
некоторые населенные пункты на восточном берегу Северного Донца. Попытки 
осуществить эту задачу предпринимались на ряде участков. Передовые отряды 300-й 
стрелковой дивизии, занимавшей оборону на 50-километровом фронте от г. 
Волчанска до Базалеевки, в ночь на 4 марта атаковали противника в районе 
Красный, Задонецкие хутора, Задонец, Петровское на восточном берегу Северного 
Донца. Однако успеха не имели и отошли в исходное положение. 

Таким образом, не удалось захватить врасплох в этих населенных пунктах 
гарнизоны противника, прикрывавшие главную полосу вражеской обороны. Более того,
 неудавшаяся атака передовых отрядов 300-й дивизии причинила нам немало хлопот 
в дальнейшем, так как насторожила врага. 

Передний край главной полосы обороны противника проходил на западном берегу 
Северного Донца по линии Огурцово, Старица, Рубежное, Верхний Салтов, Старый 
Салтов, Молодовая, Печенеги и далее на юг до г. Балаклея. Оборона противника 
была построена по принципу узлов сопротивления, состоящих из взводных опорных 
пунктов. Последние оборудовались в 10-12 постройках и имели свою полосу 
обстрела и собственные наблюдательные пункты, связанные телефоном с огневыми 
точками, а также с общим наблюдательным пунктом узла сопротивления. 

Каждый взвод располагал в качестве средств усиления тяжелыми пулеметами и 
противотанковыми пушками. Дзоты для них оборудовались в жилых и хозяйственных 
помещениях. Бойницы для стрелков и автоматчиков проделывались в стенах построек.
 Убежища для личного состава оборудовались в погребах. В полосе обстрела 
заранее были пристреляны рубежи для ведения массированного огня. Огонь тяжелого 
пехотного оружия был преимущественно косоприцельный, фланговый и перекрестный. 

Были здесь и впервые встреченные нами в полосе обороны противника опорные 
пункты, оборудованные вне населенных пунктов. Правда, их было немного, так как 
стояла зима, и враг предпочитал обороняться в селах. Вне их опорные пункты 
попадались нам на опушках лесов и в просеках. Это были окопы полного профиля, 
местами прикрытые проволочными заграждениями и минными полями. Огневая связь