«Некоторые считали, что одесситы – это особенный народ, легко поддающийся 
панике. В действительности это мнение оказалось ошибочным. Слов нет, в Одессе, 
вероятно, больше, чем в каком-либо другом городе Советского Союза, было 
нетрудового элемента, немало людей неопределенных, а порой и весьма 
сомнительных профессий. Вот эти-то группки населения и создавали впечатление об 
Одессе как об „особенном“ городе. На самом деле нетрудовой элемент Одессы по 
отношению ко всему населению составлял весьма небольшой процент. Как только 
положение Одессы осложнилось, вся эта „накипь“ смылась, а основная, здоровая 
масса трудящихся, проявляя величайший патриотизм и любовь к родному городу, 
проделала огромную работу по оказанию помощи войскам в укреплении его обороны».


Петров подбирал таких командиров частей, которые знали старые кавалерийские 
традиции и могли поддержать их. Командиром 5-го кавалерийского полка, который 
комплектовался в Котовских казармах, был назначен капитан Федор Сергеевич 
Блинов. Звание «капитан» для командира полка, конечно, было маловато. Но Иван 
Ефимович учитывал большой опыт Блинова: начинал службу в 1918 году 
красноармейцем в отряде С. М. Буденного, водил в атаки эскадрон на 
врангелевском фронте, окончил трехгодичную кавшколу.

Петров не ошибся в Блинове. Федор Сергеевич храбро бил фашистов под Одессой, 
был тяжело ранен, его считали погибшим, но судьба позднее вновь свела Блинова с 
Иваном Ефимовичем. Бывалый офицер написал после войны интересные мемуары, они 
еще не опубликованы. Недавно мне прислал рукопись журналист Е. Ташма, 
помогавший ему в литобработке. Процитирую несколько эпизодов из этой рукописи, 
связанных с Петровым. Вот как описывает Блинов свою первую встречу с Иваном 
Ефимовичем:



«Меня направили в кавалерийскую дивизию на должность пом. начальника штаба 
полка. Дивизия формировалась в Котовских казармах на 2-й станции Б. Фонтана.

В начале июля в дивизию прибыл комдив, генерал-майор И. Е. Петров. Сразу же по 
прибытии генерал начал знакомиться с командным составом. Вызвали к генералу и 
меня.

– Помощник начальника штаба полка? – спросил комдив. – А раньше где служили, 
товарищ капитан?

Я коротко рассказал. Комдив с интересом посмотрел на меня:

– Буденновец? Кстати, очень кстати! – Комдив помолчал и добавил: – Не хватает у 
нас командных кадров. Придется вам пока «похозяйничать» в полку…

Я смутился: по званию я тогда был только капитаном. И. Е. Петров как будто 
прочитал мои мысли. Внимательно посмотрел на мои петлицы и добавил:

– Ничего, это дело поправимое, звание командиру полка легче дать, чем командиру 
найти полк».


При выступлении из Одессы, когда полк был сформирован, на первом же марше Федор 
Сергеевич порадовал еще и таким поступком. Полк шел маршем по Одессе, наполнив 
улицу клацанием подков. Прохожие махали красноармейцам, старушки крестили 
бойцов, а те, кто помоложе, кричали: «Бейте фашистских гадов!» Вот в этот 
момент, проходя мимо дома, где жил когда-то Пушкин, Блинов дал команду: 
«Смирно! Равнение на дом Пушкина!» Конечно же подобная почесть не 
предусматривалась ни уставом, ни каким-либо распоряжением, но старый буденновец 
этой командой подчеркнул патриотизм и гуманизм Красной Армии, которая ведет 
сейчас борьбу с фашистами.

Вот что писал в своей рукописи после войны Блинов об этих минутах:



«Растянулся полк – 1300 человек – километра на полтора.

Хвост колонны еще вытягивался из Котовских казарм, а голова уже поравнялась с 
вокзалом. Мы свернули на Пушкинскую – чистую, прямую, красивую. Солнце 
окунулось в море, спадал июльский зной, даже каштаны как будто посвежели.

В предвечернем воздухе пели звонкоголосые бойцы, щемяще брала за сердце старая 
буденновская песня:



Ты, конек вороной,