указания давать, а главное, затем, чтобы знали – жив комиссар! Очень я ему был 
благодарен за это. В такие критические минуты слово комиссара много весит и 
много значит! С наступлением темноты подсчитал я потери и ужаснулся – не только 
потерям, а тому, как же я завтра рубеж держать буду? Обошел траншеи, поговорил 
с народом, вижу, чуть на ногах стоят. Спрашиваю, а как завтра? Отвечают: так до 
завтра покурим, поедим, похрапим маленько – силы опять наберемся. Вот я и 
написал то донесение и доложил, что рубеж удержим.




Общая обстановка осенью 1941 года


Чтобы были понятны причины этих кровопролитных боев, необходимо посмотреть на 
обстановку несколько шире, чем могли видеть тогда непосредственные защитники 
Одессы. В военном деле часто, а вернее, почти всегда бывает так: участники боев 
и сражений неполно и неточно знают все обстоятельства и факты, влияющие на 
течение и исход боя. Полная картина раскрывается только после завершения 
сражения или войны в целом. Ее воссоздают исследователи, историки или сами 
военачальники уже в мемуарах. А в пылу боев неизвестно порой три четверти того, 
что надо бы знать командиру, чтобы принять всесторонне обоснованное решение. Не 
так-то просто получить своевременно точную и полную информацию о своих войсках, 
не говоря уж о противнике, который прилагает все усилия, чтобы не только скрыть 
сведения о себе, но и ввести в заблуждение, подсунуть дезинформацию о своих 
силах, намерениях, сроках и направлениях ударов. Не были в этом отношении 
исключением и части Приморской армии.

К 20 августа, дню назначения Петрова командиром Южного сектора, было в самом 
разгаре смоленское сражение. Уже целый месяц длилась героическая оборона 
Ленинграда. Москва отражала воздушные налеты фашистов. Защитники Одессы это 
знали, но им было неведомо, что гитлеровцы считали свою победу неизбежной и 
близкой. В те дни начальник генерального штаба германских сухопутных войск 
генерал Гальдер писал:



«Задача разгрома главных сил русской сухопутной армии перед Западной Двиной и 
Днепром выполнена. Поэтому не будет преувеличением, если я скажу, что кампания 
против России была выиграна в течение 14 дней».


Вот так быстро и просто вычеркнул нашу страну из истории – и не Геббельс в 
пропагандистском запале, а один из высших руководителей гитлеровских 
вооруженных сил, оперирующий конкретными цифрами и фактами. И он был не одинок. 
Гитлер тоже заявил еще 4 июля 1941 года:



«Я все время стараюсь поставить себя в положение противника. Практически он 
войну уже проиграл. Хорошо, что мы разгромили танковые и военно-воздушные силы 
русских в самом начале. Русские не смогут их больше восстановить».


О том, как они просчитались и какой получили отпор, теперь хорошо известно 
всему миру.

Для того чтобы осуществить свои планы, гитлеровцам надо было снабжать дивизии 
всем необходимым. И вот тут-то очень мешала Одесса, не позволяющая хозяйничать 
захватчикам на южном побережье и на Черном море. А Черное море – это прекрасные 
транспортные коммуникации для снабжения всего правого фланга германского фронта 
и, в частности, для осуществления планов продвижения на Кавказ.

В румынских и болгарских портах уже стояли груженные боеприпасами и другим 
необходимым снаряжением для гитлеровской армии суда, готовые отплыть в Одессу. 
Об этом Гальдер писал 15 августа:



«Войскам, действующим в районе Днепра и у Киева, требуется в среднем 30 
эшелонов в день… В первую очередь необходимо как можно скорее доставить для 
11-й и 17-й армий в Одессу и Херсон 15 тысяч тонн боеприпасов, 15 тысяч тонн 
продовольствия, 7 тысяч тонн горючего. Эти грузы должны быть доставлены в 
течение 10 дней после захвата Одессы».


Вот так: все спланировано, подсчитано, готово, только одного не хватает – не 
могут взять Одессу!

Против Одессы была брошена вся 4-я румынская армия, а через несколько дней