он кропотливо искал, подбирал способных пареньков и принимал их в училище, 
несмотря на отсутствие необходимого для поступающих аттестата об окончании 
средней школы. В училище доучивали этих ребят. И, как правило, они становились 
отличными офицерами. Вот рассказ одного из них – Махкама Саидовича Саидова, 
живущего сейчас в Андижане:

– Однажды, в тридцать четвертом году, после окончания второго курса иду по 
опустевшей казарме – все разъехались в отпуск по домам. Вдруг навстречу комбриг 
Петров. Я отдал честь. Он остановился, спрашивает: «Почему в отпуск не уехали?» 
Я смутился, замялся, но доложил: «Сирота, товарищ комбриг, не к кому ехать». 
Петров как-то особенно внимательно посмотрел на меня, голова его дернулась. 
Ничего не сказал, пошел дальше. На следующий день меня вызывают в штаб. Прихожу.
 Там еще двадцать таких, как я, курсантов бездомных собралось. И вот вышел к 
нам начальник училища, посмотрел добро и весело через стекляшки пенсне и 
сказал: «Поедете отдыхать как все. И у каждого из вас есть семья, большая, 
хорошая семья – Красная Армия. Поедете в Ленинград». Оказывается, он позвонил 
начальнику ленинградского училища, объяснил ему суть дела и договорился, чтобы 
нас приняли как гостей. И вот я, бездомный мальчишка, который, кроме кишлака 
своего, ничего не видел, еду с товарищами в Ленинград. Нас одели в курсантскую 
форму, снабдили едой на дорогу, купили билеты, проводили. Это было как в сказке.
 В Ленинграде тоже встретили. С цветами! Поселились в училище, питались в 
курсантской столовой! По сути дела, и расходов-то больших на нашу поездку не 
было. Но отцовскую заботу Петрова никогда не забудем. Он понял наше сиротство и 
сделал все, чтобы не только согреть нас, но и помочь нам прикоснуться к великой 
культуре, расширить кругозор. Мы осмотрели Петергоф, Эрмитаж, Петропавловскую 
крепость, Смольный и другие исторические места. Вернулись в училище окрыленные, 
счастливые, и каждый из нас всю жизнь считает Петрова Ивана Ефимовича родным 
отцом, и не только за эту поездку, он всегда не упускал нас из виду и 
чем-нибудь да старался помочь нам в учебе и в жизни вообще…

Прошло много лет, теперь Саидов уже полковник в отставке, он честно и 
добросовестно служил в армии, прошел через всю войну. Воевал храбро и умело, о 
чем свидетельствуют высокие награды: орден Красного Знамени, ордена 
Отечественной войны 1-й и 2-й степени, два ордена Красной Звезды, медаль «За 
отвагу» и другие медали. Вот и такие есть подводящие итог слова в рассказе 
полковника-ветерана Саидова: «Всю жизнь меня согревало тепло генерала Петрова, 
и я не подвел дорогого Ивана Ефимовича – служил честно, воевал так, чтобы моему 
учителю не пришлось за меня краснеть».

Рассказ Саидова напомнил и мои курсантские годы.

Мне посчастливилось быть свидетелем очень важного события в жизни всей 
Советской Армии и, несомненно, в службе Ивана Ефимовича Петрова. В 1939 году 
Указом Президиума Верховного Совета СССР был введен новый порядок принятия 
военной присяги. Она отныне принималась всем личным составом Вооруженных Сил 
одновременно – 23 февраля, в День Красной Армии и Военно-Морского Флота. Каждый 
военнослужащий не только произносил присягу, но и ставил свою подпись под ее 
текстом.

В тот день утром курсанты училища были построены на стадионе перед фасадом 
здания заместителем начальника училища по учебно-строевой части Арзамасцевым А. 
3. Пришел Иван Ефимович, худощавый, подтянутый, с неизменным пенсне, с орденами 
и медалью на груди, на петлицах один ромб – он был еще комбриг. Рядом с ним 
полковой комиссар Фейгин, небольшого роста, коренастый. Петров взволнован, но 
старается этого не показать. Он произносит короткую речь, первым подходит к 
столу, накрытому красной скатертью, и принимает присягу. Голос его звучит 
громко и четко, именно так и даются клятвы. Расписывается и, высоко подняв 
голову, смотрит на своих питомцев. Вторым дает присягу комиссар Фейгин.

Когда все курсанты произнесли заветные слова и поставили свои подписи, Петров 
сказал:

– Мы дали присягу своему народу. Мы пронесем эту присягу через всю нашу жизнь 
как самое дорогое, как самое сокровенное, как самое ценное из всего, что у нас 
есть. Мы сохраним ее в нашем сердце до самого последнего часа, дня, минуты, 
секунды, не отступая от нее ни на шаг. И если потребует от нас наша любимая 
Родина умереть за счастье ее на поле боя, то, умирая, пускай каждый из нас при 
последнем вздохе произнесет слова: «Я честно выполнил свой долг».

Курсанты отвечают на слова Петрова дружным «ура». Мы любили его безгранично и 
преданно. Позови он нас в любую минуту в бой – мы пошли бы за ним, как 
говорится, в огонь и в воду. Строгий, знающий военное дело до тонкости, он был 
в то же время по-отцовски добр к курсантам, любил нас, мы это всегда ощущали. 
Он говорил с нами всегда откровенно, шутил, иронизировал, но никогда не 
опускался до панибратства, был требователен, зная, что это нужно для нашей же 
пользы.

Помню последний день Петрова в училище. Его назначили командиром дивизии. 
Незадолго перед этим были введены генеральские звания. Петров сменил два ромба 
(он был перед аттестацией комдивом) на генеральские алые петлицы с золотыми