Ничто человеческое ему не было чуждо, но обладал он еще и такими качествами, 
которые отпущены немногим.

А я, как говорит латинское изречение, feci, quod potui, faciant meliora 
potentes – сделал, что мог, и пусть, кто может, сделает лучше.



В. Карпов




В боях за Одессу





Июль 1941 года


Я познакомлю вас с Петровым в первые дни войны. Все, что было в его жизни до 
этого, вы узнаете из коротких отступлений в прошлое, которые я буду делать по 
мере надобности.

Хочу в самом же начале обратить внимание читателей на то, что во все периоды 
боевой деятельности и мирной жизни Ивана Ефимовича Петрова его окружали очень 
многие достойные люди, происходили важные события, полные не меньшего 
драматизма, чем те, в которых участвовал Иван Ефимович. Я порой опускаю очень 
напряженные схватки на соседних участках обороны или не описываю подвиги теперь 
широко известных героев. Поступаю так не потому, что мне об этом неведомо, и не 
потому, что намереваюсь заслонить Петровым других. Нет и нет! Постоянное 
присутствие Петрова на первом плане объясняется только тем, что книга эта – о 
нем, в поле моего зрения – события, в которых участвовал он. Я не пишу о всей 
героической эпопее обороны Одессы, Севастополя, Кавказа, задача моя гораздо 
скромнее и уже, а именно – воссоздать те эпизоды больших сражений, в которых 
участвовал и проявлял себя как личность генерал Петров.

Итак, ранним июльским утром пассажирский поезд приближался к Одессе. Светило 
солнце, навстречу поезду в голубом небе летели легкие белые облака. И совсем 
некстати для этого теплого солнечного утра гремел впереди какой-то непонятный 
гром. Бывает, конечно, грибной дождь, который идет и при солнышке, но это 
слышались не раскаты летней грозы – впереди бомбили Одессу. Поезд приближался к 
станции медленно, будто крадучись: железнодорожные пути могли быть разрушены.

Пассажиры, высовываясь из окон, вглядывались вперед. Когда стали видны 
поднимающиеся к небу шлейфы черного дыма и слышен гул самолетов, поезд 
остановился; самолетам, бомбившим город, ничего не стоило сделать вираж и 
сбросить свой смертоносный груз и на поезд.

В этом поезде среди других пассажиров ехал генерал-майор Иван Ефимович Петров. 
Некоторое время назад, еще до начала войны, его вызвали в Москву из 
Среднеазиатского военного округа, и он получил назначение в Одесский военный 
округ.

Петров носил на гимнастерке редкие для тех дней три ордена Красного Знамени 
(один общесоюзный, два других – Туркменской и Бухарской республик) и медаль «20 
лет РККА». В дни назначения в Одессу ему сорок пять лет. Был он худощавый, 
среднего роста, загорелый, мягкие, чуть рыжеватые волосы расчесаны на пробор, 
портупеи через оба плеча, на кавалерийский манер, и при такой типичной 
командирской внешности – какой-то не строгий, а очень добрый, докторский взгляд 
из-за стеклышек пенсне.

Бомбежка утихла. Поезд медленно подошел к платформе вокзала. На перроне не было 
ни души. Еще дымилось несколько пробоин в здании вокзала, валялись обломки стен,
 кирпича, штукатурки, битое стекло. Никто не вышел навстречу поезду. Пассажиры 
быстро выбрались из вагонов, опасаясь, что бомбардировщики могут вернуться и 
продолжить бомбежку. Нагруженные чемоданами и узлами, люди торопливо 
расходились по улицам города.

Генерал. Петров в сопровождении двух военных, с которыми он познакомился в 
дороге, остановился на перроне и стал оглядывать повреждения, причиненные 
зданию.

– Где же дежурный? Где обслуживающий персонал вокзала? – спросил он, обращаясь 
к своим спутникам. – Не может быть, чтобы все они погибли.

Разыскали дежурного. Он был растерян, красную фуражку почему-то держал в руке,