Это наступление – акция Петрова. Несколько дней назад он предпринимал все 
возможное и невозможное, чтобы отбить наступающие дивизии противника, теперь же 
ради помощи высадившимся десантам решался наступать остатками сил, лишь бы 
приковать к себе и даже заставить вернуть части, которые Манштейн снимал из-под 
Севастополя.

Если бы командование вновь созданного Крымского фронта действовало так 
решительно, как защитники Севастополя, успех был бы обеспечен! Но, к сожалению, 
по непонятным причинам оно, имея преимущество, проявляло невероятную 
пассивность и не перешло в решительное наступление. По этому поводу недоумевает 
даже Манштейн:



«Если бы противник использовал выгоду создавшегося положения и быстро стал бы 
преследовать 46 пд от Керчи, а также ударил решительно вслед отходившим от 
Феодосии румынам, то создалась бы обстановка безнадежная не только для этого 
вновь возникшего участка восточного фронта 11-й армии. Решалась бы судьба всей 
11-й армии… Но противник не сумел использовать благоприятный момент. Либо 
командование противника не поняло своих преимуществ в этой обстановке, либо оно 
не решилось немедленно их использовать».


В этой ситуации инициативой вновь овладевает Манштейн. Он сначала сумел создать 
фронт, остановить наши части, а затем, видя бездеятельность противостоящих 
командующих, показал свой характер и добился немалых успехов.

Вот как оценивает Манштейн обстановку, в которой все это произошло:



«На Керченском фронте противник по-прежнему держал свои 44-ю и 51-ю армии. Их 
общий состав равнялся к концу апреля 17 стрелковым дивизиям, 3 стрелковым 
бригадам, 2 кавалерийским дивизиям и 4 танковым бригадам, то есть в целом 26 
крупным соединениям. Этим силам командование армии могло противопоставить не 
более 5 немецких пехотных дивизий и 1 танковой дивизии… Так как румынские 
соединения (до трех дивизий. – В. К.) только условно были пригодны для 
наступательных действий, соотношение сил в планируемой операции, закодированной 
под названием „Охота на дроф“, фактически было еще хуже. К тому же наступление 
на Парпачском перешейке должно было вестись только фронтально. Оба моря 
исключали всякую возможность флангового маневра. Кроме того, противник создал 
глубоко эшелонированную оборону. Как можно было в этих условиях и при 
соотношении сил 2 : 1 в пользу противника добиться уничтожения двух его армий?»


Справедливости ради уточним: здесь были не две, а три наших армии: 44-я под 
командованием генерал-лейтенанта С. И. Черняка. Того самого, который приезжал в 
Севастополь на замену Петрова. Здесь он командовал 44-й армией в течение всей 
операции – с февраля по май 1942 года. 51-й армией командовал генерал-лейтенант 
В. Н. Львов. В феврале 1942 года на Керченском полуострове сосредоточилась и 
вошла в состав Крымского фронта 47-я армия под командованием генерал-майора К. 
С. Колганова.

Манштейн понимал, что на узком, вытянутом перешейке между Черным и Азовским 
морями фронтальным ударом против большой массы противостоящих войск он ничего 
не добьется. Тут надо было проявить именно военное искусство, найти какое-то 
неожиданное решение, опереться на какие-то факторы, которые есть в его 
распоряжении. И он все это нашел.

Во-первых, внезапность. Имея превосходство в силах, командование Крымского 
фронта не верило в возможность наступления немцев, обладавших здесь гораздо 
меньшими силами. Во-вторых, Манштейн нанес отвлекающий удар на юге перешейка, 
вдоль берега Черного моря, а главным ударом под выступающие позиции одной из 
армий в центре, по сути дела вдоль фронта, силами танковой дивизии пробил и 
пропорол насквозь всю оборону до Азовского моря. И в-третьих. Манштейн 
использовал не только неожиданность, но и маневренность своих войск, их хорошую 
управляемость. В течение десяти дней, с 8 по 18 мая, Манштейн очистил 
Керченский полуостров, лишь в Аджимушкайских каменоломнях с 16 мая по 31 
октября 1942 года вели героическую оборону бойцы и командиры, оставшиеся в них.

Вот что пишет генерал армии С. М. Штеменко об этих трагических днях в своей 
книге «Генеральный штаб в годы войны»:



«Еще в конце января Ставка направила туда (в Крым. – В. К.) в качестве своего 
представителя Л. З. Мехлиса. Из Генштаба с ним поехал генерал-майор П. П. 
Вечный. Они должны были помочь командованию фронта подготовить и провести 
операцию по деблокированию Севастополя. Мехлис, по своему обычаю, вместо того 
чтобы помогать, стал перетасовывать руководящие кадры. И прежде всего он