гадина, — подумал я. — Жаль, не прибили тебя на фронте». За офицерами двигались 
унтеры и солдаты. Их было очень много, они шли сплошной лавиной по двадцать в 
ряд — во всю ширину улицы Горького, Пленных сопровождал конвой — кавалеристы с 
обнаженными шашками и между ними пешие с винтовками наперевес. Москвичи стояли 
на тротуарах. Люди молча, мрачно смотрели на врагов. Было непривычно тихо на 
заполненной от стены до стены улице. Слышалось только шарканье тысяч ног. Глядя 
на немцев, я думал: может быть, среди них и те, которых я с моими боевыми 
друзьями разведчиками брал как «языков»? Наверное, они здесь. Куда же им 
деться? Семерых мы взяли при подготовке наступления в Белоруссии. С некоторыми 
я, наверное, встречался, когда ходил в тыл. Ох, не такие они были пришибленные, 
когда я их видел там. Они чувствовали себя хозяевами на нашей земле. Были в 
этих рядах и те, от которых я едва ушел живым, когда переходил линию фронта, 
возвращаясь из Витебска. Где-то рядом шагал теперь и тот, кто попал в меня из 
автомата в темноте, сам не зная об этом. По сей день, как только вспомню 
прохождение пленных гитлеровцев через Москву, встает перед глазами зеленоватая, 
как плесень, масса бредущих людей и среди них лицо бритого офицера с желтыми, 
оскаленными от ненависти зубами и черным мосластым кулаком. Но это впечатление 
выплыло позже, а тогда я с удовольствием и гордостью позировал перед 
кинокамерой. И еще помню, не соответствовало мое настроение тому, как вели себя 
москвичи, глядевшие на пленников. Они были суровы, а меня распирало ощущение 
счастья. Ну как же мне не радоваться и не быть счастливым, стоя живым в Москве, 
на площади Маяковского, с Золотой Звездой на груди, которую мне вручили 
несколько дней назад в Кремле. Не скрою, я и сегодня с гордостью и 
удовольствием вспоминаю о своей причастности, вместе с другими солдатами и 
офицерами, к блестящей операции «Багратион»... А как Сталин отмечал эту победу? 
Цитата из книги Василевского: «После того как советские войска освободили Минск,
 Сталин был в прекрасном, приподнятом настроении. Как-то в один из вечеров он 
пригласил к себе на квартиру группу военачальников, чтобы отметить такое 
большое событие. На прием к И. В. Сталину С. М. Буденный пришел с баяном, и это 
создало непринужденную праздничную обстановку. Сталин первым положил начало 
откровенности и дружественности в отношениях между присутствующими. 
Произносились тосты, пели, кое-кто плясал. Сталин с удовольствием смотрел на 
пляшущих, подбадривал, а потом всех обнимал и некоторых даже целовал. За время 
неудач советских войск он много выстрадал, сейчас же был глубоко удовлетворен 
ходом военных действий на фронтах и не хотел скрывать свои чувства».

Мирная война с Болгарией23 августа 1944 года, без долгих предварительных 
объяснений, Сталин сказал Жукову: — Вам необходимо срочно вылететь в штаб 3-го 
Украинского фронта и подготовить войска к войне с Болгарией. Мы уже в ходе 
Кишиневской операции вплотную подходим к границам, и поскольку болгарское 
правительство, несмотря на наши неоднократные предупреждения, нарушает 
нейтралитет, о котором оно официально заявило и продолжает помогать фашистской 
Германии, практически сотрудничает с ней, мы вынуждены объявить Болгарии войну. 
Вам необходимо вместе с Толбухиным подготовить войска 3-го Украинского фронта к 
проведению операции против болгарской армии. До того, как вылететь на фронт, 
обязательно зайдите к Георгию Димитрову. Он отлично знает обстановку — и общую, 
и то, что происходит внутри страны. Он также вас проинформирует о состоянии 
болгарской армии и о партизанском движении в этой стране. Георгий Димитров 
рассказал Жукову следующее: — Хотя вы и едете на 3-й Украинский фронт с задачей 
подготовить войска к войне с Болгарией, я думаю, никакой войны наверняка не 
будет. Болгарский народ с нетерпением ждет подхода Красной Армии, чтобы с ее 
помощью свергнуть царское правительство Болгарии и установить власть 
Народно-освободительного фронта. Болгарский народ не будет воевать с советскими 
войсками, наоборот, по старой доброй традиции, по славянскому обычаю встретит 
советских воинов с хлебом и солью. Что касается правительственных войск, то 
вряд ли они рискнут вступить в бой с могучей Красной Армией. По моим данным, 
почти во всех частях болгарской царской армии проводится большая работа нашими 
людьми, нашими подпольщиками. В горах и в лесах — значительные партизанские 
силы. Они тоже будут вам большими помощниками. Они и сейчас не сидят без дела. 
Они спустятся с гор и будут поддерживать и вас, и народное восстание. Жуков 
поблагодарил Димитрова за очень полезную беседу, за то, что тот его принял, что 
состоялся у них такой хороший разговор. Но все же, несмотря на утверждение 
Георгия Димитрова, что боевых действий не произойдет, Жуков пошел в Генеральный 
штаб и уточнил, какие ведутся подготовительные мероприятия, какие планируются 
операции на тот случай, если в Болгарии все же дело не кончится миром. После 
такой подготовительной работы Жуков прилетел в город Фетешти, где находился 
штаб 3-го Украинского фронта, которым командовал Маршал Советского Союза Ф. И. 
Толбухин. Здесь же, в штабе фронта, находился маршал Тимошенко. Ему была 
поручена координация действий 2-го и 3-го Украинских фронтов. Особое задание 
Жукова, как он понимал, заключалось в какой-то полудипломатической миссии. Если 
здесь находится представитель Ставки Тимошенко, который координирует боевые 
действия фронтов, то Жуков — представитель Государственного Комитета обороны. 
Но пока не было еще ясности в обстановке, и Жуков сказал: — Мы люди военные и, 
получив задачу от политического руководства, должны ее выполнять с величайшей 
точностью. И поэтому он попросил командующего фронтом ознакомить его детально с 
обстановкой. Толбухин доложил, что в его распоряжении три общевойсковых и 17-я 
воздушная армия. Ему же подчинены Черноморский флот и Дунайская военная 
флотилия. Разработана наступательная операция, в которой будут участвовать все 
три армии, и еще 4-й и 7-й гвардейские механизированные корпуса, которые 
обеспечат быстрое продвижение в западном направлении. 5 сентября 1944 года