В директиве Ставки за подписью тех же Сталина и Антонова от того же 12 февраля 
пункт, касающийся Жукова, был явным продолжением этой строгой телеграммы 
Верховного. Напомню пункт 2-й в директиве: «Товарища Юрьева освободить от 
наблюдения за ликвидацией корсуньской группировки немцев и возложить на него 
координацию действий войск 1-го и 2-го Украинского фронтов с задачей не 
допустить прорыва противника со стороны Лысинки и Звенигородки на соединение с 
корсуньской группировкой противника». Если еще раз внимательно перечитать этот 
пункт, то становится ясно, что он содержит своеобразное наказание для Жукова. 
Он освобождает маршала от руководства всей операцией, ему дают узкое 
направление — руководить только созданием внешнего окружения этой группировки и 
не допустить прорыва к ней извне. А теперь вспомните цитату из мемуаров 
фельдмаршала Манштейна, где он говорит, что 20—30 тысяч из окружения вырвались, 
что он эти дивизии посетил, что он их благодарил и отправил на переформирование.
 Несомненно, Сталину разведка докладывала о том, что часть сил из окружения 
вырвалась и что шедший навстречу окруженным 3-й танковый корпус достиг своей 
цели — соединился с пробивающимися. Значит, как бы ни было нам неприятно, Жуков,
 по сути дела, свою задачу не выполнил. Танковый корпус Манштейна пробился к 
окруженным и встретил их на пути. Конев свою часть операции тоже не выполнил: 
часть группировки противника вырвалась из внутреннего кольца, порученного ему. 
Не будем здесь углубляться в детали и пытаться бросить какую-то тень на Конева. 
Я не хочу этого делать. Конев получил звание маршала заслуженно. И до этого у 
него было много удачных операций, где он проявил себя как полководец. Но в 
отношении Жукова и по отношению к войскам 1-го Украинского фронта, которые 
операцию эту осуществляли, Сталин поступил несправедливо. Понятно желание 
упрекнуть Жукова, но несправедливость по отношению к целому фронту не следовало 
бы допускать. В целом Корсунь-Шевченковская операция — одна из крупных победных 
операций, в которой Сталин руководил боевыми действиями нескольких фронтов. Он 
повседневно направлял командующих фронтами и своего представителя Жукова на 
быстрое реагирование в изменениях обстановки. Опыт и искусство Верховного 
Главнокомандующего проявились в современной быстроразвивающейся динамике боев. 
Сам Сталин предусмотрел и осуществил эту динамичность — он послал для окружения 
противника с двух сторон 5-ю и б-ю гвардейские танковые армии, которые быстро 
замкнули кольцо. Создание внешнего фронта танкистами без стрелковых 
«медлительных» соединений было делом не только новым, но и рискованным. Однако 
Сталин компенсировал недостаток стрелковых частей путем активного применения 
авиации для поддержки и обеспечения танковых соединений: 2-я воздушная армия и 
!0-й авиационный корпус очень эффективно помогали осуществлять блокаду и 
уничтожение противника, совершив ! 1 500 боевых вылетов. Летчики также снабжали 
танковые армии горючим и боеприпасами, для чего, кроме боевых, сделали 1200 
«снабженческих» вылетов. Все расчеты Сталина на быстроту ради продолжения 
общего продвижения на Запад оправдались — он создал благоприятные условия 
выходу Советской Армии к границе страны.




На стороне противника...


Следует отметить, что в руководстве, и, в частности, в генеральном штабе 
сухопутных войск германской армии были достаточно трезвые головы, которые 
правильно понимали и оценивали происходящее. Сам новый начальник генерального 
штаба Цейтцлер, под руководством которого выходил «Бюллетень Генштаба по оценке 
положения на Восточном фронте», так выразил в нем свою точку зрения: «Противник,
 правильно расценивая соотношения сил, осознал свои возможности успеха в 
настоящее время и... будет стремиться продолжать свои наступательные операции 
без большой оперативной паузы. Силы у Красной Армии для этого достаточно... При 
существующем соотношении сил и боеспособности советских войск имеется опасность 
крушения всего Восточного фронта, если не удастся предотвратить и сдержать 
будущие операции по прорыву в самом начале их развития». Как видим, оценка 
нелицеприятная для себя и достаточно объективная. Это делает честь германскому 
генеральному штабу. Земля, как говорится, горела под ногами гитлеровцев не 
только на Востоке, но и на Средиземноморском театре военных действий. Союзники 
высадились сначала на Сицилии, а потом перебрались на континент, и вскоре 
Италия выбыла из войны, капитулировала. Да не только капитулировала, а 13 
октября вновь созданное итальянское правительство Бодольо объявило войну 
Германии. Теперь Италия из союзника превратилась в противника, с которым тоже 
надо было вести вооруженную борьбу. Единственное, в чем не растерялся 
генеральный штаб сухопутных войск Германии, — ему удалось разоружить 
итальянские войска. За 24 часа было взято в плен 82 генерала, 13 тысяч офицеров,
 402 тысячи унтер-офицеров и солдат. Таким образом, эти союзники, недавно 
составлявшие какую-то реальную силу, превратились в военнопленных, которых, 
правда, надо было кормить и охранять. Угроза высадки англо-американского 
десанта во Франции, через Ла-Манш, становилась все более реальной. Однако 
Гитлер сказал Геббельсу по этому поводу: — Англичане, без сомнения, ни на каких 
условиях не хотят большевистской Европы... Если они поймут... что имеют перед 
собой выбор только между большевизмом или сговорчивостью национал-социализма, 
они без сомнения выберут второе... Черчилль сам — старый антикоммунист, и его 
сотрудничество с Москвой покоится сегодня только на соображениях