Разрешите начать работу с командующими? —Хорошо, я подумаю. Завтра получите 
отпет. А пока, — Сталин сделал паузу, добро улыбнулся, — поздравляю вас с 
победой над врагом и присвоением очередного воинского звания генерала армии. 
Сегодня Совнарком подписал постановление. Научились бить гитлеровцев, можно и 
нужно было отмечать победителей — Сталин понимал это, и вот в один день 
генералу армии Жукову — маршала, Василевскому — очередное звание генерала армии.
 На следующий день Сталин утвердил план Воронежско-Касторненской операции. 
Генеральный штаб тут же по указанию Верховного начал разрабатывать план 
Харьковской операции, которому дали кодовое название «Звезда». 26 января 
вечером, когда окружение немцев в районе Касторного стало реальностью, 
Василевский связался с Верховным и, не скрывая радости, доложил об этом. Сталин 
тоже чувствовал глубокое удовлетворение. — Заканчивайте окружение, — сказал он.
 — Помимо операции «Звезда», готовьте удар на Курск, Пухов после выхода к 
Касторной должен ударить на Малоархангельск — Фатеж, обеспечивая наступление на 
Курск с севера. Правому крылу Воронежского фронта наступать прямо на Курск. Как 
вы это оцениваете и что можете сказать вообще об обстановке на юге? — Указание 
принимаем к исполнению. В целом же обстановка складывается и нашу пользу. В 
обороне противника на участке Касторное — Курск, почти до Купянска, 
образовалась брешь примерно в триста километров, прикрытая весьма слабо. Немцы 
отходят. Складывается даже впечатление, что отходят за Днепр с намерением 
закрепиться на западном берегу реки. Сталин выслушал внимательно и дополнил: — 
Ватутин тоже так считает. Я санкционировал ему проведение операции «Скачок» на 
освобождение Донбасса. Ставка также считает маловероятным, что немцы в 
ближайшее время предпримут сколько-нибудь заметные контрдействия на 
Левобережной Украине и в Донбассе, Стране очень нужен донецкий уголь. Захват же 
Батайска приведет к полной изоляции закавказской и черноморской группировок 
противника. — Такой вариант возможен, — сказал Василевский. — Почему возможен? 
У вас есть сомнения? — Я как начальник Генерального штаба не могу не 
сомневаться. У противника действительно плохо с резервами, но уже есть сведения 
о переброске с запада 2-го танкового корпуса СС. Это лучшие танковые дивизии 
вермахта: «Адольф Гитлер», «Мертвая голова», «Рейх». Их передовые части 
зафиксированы на реке Оскол. — Вот поэтому и надо спешить. — Спешим, товарищ 
Сталин. Но глубина операции «Звезда» — двести пятьдесят километров. Надо 
овладеть таким крупным центром, как Харьков. Выполнение такой задачи требует от 
войск не только больших, но и нарастающих усилий, глубокого оперативного 
построении. Войска же измотаны боями, понесли потери и наступают, имея 
построение армий в одну линию. Кроме того, один фронт наносит удар и еще на 
другом важном направлении — Курском. — Вы что же, против продолжения 
наступления? — Никак нет! Было бы грешно не воспользоваться сложившейся 
обстановкой, но Генеральный штаб не может не высказать хотя бы минимальных 
сомнений. Необходимо упорядочить дело не только со стратегическими, но и с 
оперативными резервами. — У Генштаба всегда особое мнение. Это вас не отпускает 
шапошниковская закваска, — пошутил Сталин. — Хорошо, меры мы примем, но за 
оперативные резервы прежде всего отвечает фронт, вот и посмотрим, как там, на 
фронте, воспользуются тем, что дает страна, советский народ. А начальник 
Генштаба все-таки должен быть больше уверенным, чем сомневающимся. У Сталина не 
было сомнений, он решительно и твердо проводил эти операции. Надо сказать, что 
объективные предпосылки для этого были. К тому времени на Волге и Дону, на 
Северном Кавказе и под Воронежем, под Ленинградом и Великими Луками Красная 
Армия разбила 102 дивизии врага. Только в плен попало более 200 тысяч солдат и 
офицеров. Миллионы соотечественников обрели свободу, огромная территория 
избавлена от ярма оккупации. Наши войска всего за два месяца продвинулись на 
400—500 километров, и враг бежал. Многое говорило зато, что он должен отступить 
за Днепр.




Курская дуга


После Сталинградского сражения, еще когда велось уничтожение окруженной 
группировки, инициатива действий на других фронтах перешла к советским войскам. 
Как известно, Сталин сначала провел частную операцию на Западном фронте, под 
Ржевом (чем очень испугал командование гитлеровской армии). Вся огромная 
группировка гитлеровцев, находившихся на Северном Кавказе, оказалась под 
угрозой окружения в результате активных действий Воронежского фронта под 
командованием Голикова и Юго-Западного фронта под командованием Ватутина. 
Сталин хотел использовать эти успешные действия Воронежского и Юго-Западного 
фронтов: решил активизировать и подтолкнуть им на помощь другие фронты, дал 
такую директиву командующему Южным фронтом Еременко: «Сопротивление противника 
в результате успешных действий наших войск на Воронежском, правом крыле 
Юго-Западного, Донском и Северо-Кавказском фронтах сломлено. Оборона противника 
прорвана на широком фронте. Отсутствие глубоких резервов вынуждает врага 
вводить подходящие соединения разрозненно и с ходу. Образовалось много пустых 
мест и участков, которые прикрываются отдельными небольшими отрядами. Правое 
крыло Юго-Западного фронта нависло над Донбассом, а захват Батайска приведет к 
изоляции Закавказской группировки противника. Наступила благоприятная 
обстановка для окружения и уничтожения по частям Донбасской и Черноморской 
группировок противника». Продолжая наступление, советские войска 16 февраля,