причинил Сталин на северном фланге Восточного фронта не только крупным немецким 
военачальникам, но и самому Гитлеру, который как командующий сухопутными 
войсками (после снятия им Браухича) руководил боевыми действиями и под 
Ленинградом. Сталин лишил возможности и самого Гитлера осуществить намерение, 
изложенное им в специальном докладе «О блокаде Ленинграда», где были такие 
слова: «Сначала мы блокируем Ленинград (герметически) и разрушим город 
артиллерией... вступив в город... вывезем все, что осталось... сровняем 
Ленинград с землей и передадим район севернее Невы Финляндии». Не состоялось...




Сражения под Воронежем


Продолжались бои по уничтожению 6-й армии Паулюса под Сталинградом. Завершалась 
операция «Искра» по освобождению Ленинграда от блокады. Все это Сталин 
постоянно держал в поле зрения, и одновременно мысли его устремлялись на Запад. 
С 6-й армией можно было считать вопрос решенным, с обстановкой под Ленинградом 
— тоже. Создалась некоторая рыхлость в боевых порядках немцев на центральном 
фронте и на юге. Сталин советовался с Василевским: — Как использовать эту 
благоприятную обстановку? — Прежде всего подвоз материальных средств, — ответил 
Василевский. — Поток грузов на юг продолжает идти по каналам, подготовленным 
еще до сталинградского контрнаступления. Войска же далеко продвинулись на запад,
 ушли от рокадных дорог. Поворачивать грузы от Сталинграда на запад все еще 
мешает Паулюс. Думаю, нам как воздух нужна железная дорога Воронеж—Миллерово...
 — Вот и хорошо, — прервал его Сталин. — Значит, будем готовить операцию в 
полосе Воронежского фронта. Как вы считаете, в каком месте? — В Генштабе уже 
прорабатывался этот вопрос. Полагаем, что надо разгромить 
острогожско-россошанскую группировку противника и восстановить движение по 
железной дороге Лиски — Кантемировка. В случае успеха мы сможем не только 
улучшить доставку грузов фронтам, но и получим хорошую перспективу дальнейших 
действий. Сталин согласился с мнением Василевского и дал указание готовить эту 
операцию. Генеральный штаб вместе сВасилевским и командующим Воронежским 
фронтом Голиковым разработал план в деталях. 14 января Сталин еще раз 
рассмотрел этот план и утвердил его. Замысел почти не отличался от предыдущей 
Сталинградской операции: удар двух группировок по сходящимся направлениям 
образует котел. 40-я армия Москаленко прорывает фронт с юга, ее успех развивает 
4-й танковый корпус Кравченко. Южная группа, в составе 3-й танковой армии 
Рыбалко и 7-го кавалерийского корпуса, наносит охватывающий удар на 
Северо-Запад. В центре активно наступает 18-й стрелковый корпус. Противостояли 
значительные силы противника — семь дивизий 2-й полевой армии 
генерал-полковника Зальмута. Южнее оборонялась 2-я венгерская армия, а еще 
южнее — итальянский альпийский корпус. На стыках немцы держали в тылу свои 
части, но это было всего несколько полков, да в районе Россоши разбавили 
итальянские дивизии немецкими. Опыт Сталинграда показывал, что наступать надо 
именно здесь — в центре фронта группы армий "Б". Венгерские, а тем более 
итальянские войска, хуже вооруженные и подготовленные к условиям суровой зимы, 
объективно были самым слабым звеном гитлеровской обороны. Все это предвещало 
успех. При подготовке этой операции произошел любопытный эпизод, который 
показывает, с каким вниманием Сталин относился не только к своим ближайшим 
советникам, но и к мнению низших по должности и званию командиров. Случилось 
так, что не только Генштаб определил первостепенную важность железной дороги 
Воронеж — Миллерово для успешного развития дальнейших боевых действий, — 
командующий 40-й армией генерал Москаленко тоже пришел к такому выводу. Он 
посовещался с членами Военного совета. Все пришли к заключению: вопрос 
настолько важен, что нельзя его решение откладывать. Дальше я привожу 
воспоминания маршала (тогда еще генерал-лейтенанта) Москаленко: "—Вот ты и 
доложи Верховному Главнокомандующему, — убеждали меня они. — Позвони по ВЧ и 
попроси разрешения на активную операцию для нашей армии... Я задумался. В самом 
деле, почему бы и не позвонить, ведь ясно, что такая наступательная операция в 
скором времени станет необходимой, так не лучше ли заранее подготовиться к ней. 
Командующий войсками Воронежского фронта генерал-лейтенант Ф. И. Голиков 
находился в то время на левом фланге в полосе 6-й армии, которая готовилась к 
наступлению на Среднем Дону совместно с войсками Юго-Западного фронта. Обдумав 
все, я подошел к аппарату ВЧ и попросил соединить с Верховным Главнокомандующим.
 Вместе со мной подошли Крайнюков и Грушецкий. Я ожидал, что сначала ответит 
кто-нибудь из его приемной. Придется доказывать необходимость этого разговора, 
а тем временем можно будет окончательно собраться с мыслями для доклада. Но в 
трубке вдруг послышалось: — У аппарата Васильев. Мне было известно, что 
«Васильев» — это псевдоним Верховного Главнокомандующего. Кроме того, 
разговаривать со Сталиным по телефону мне уже приходилось, да и узнать его 
спокойный глуховатый голос с характерными интонациями было не трудно. Волнуясь, 
я назвал себя, поздоровался. Сталин ответил на приветствие, сказал: — Слушаю 
вас, товарищ Москаленко. Крайнюков и Грушецкий, тоже взволнованные, быстро 
положили передо мной оперативную карту обстановки на Воронежском фронте. Она 
была мне хорошо знакома, и и тут же кратко изложил необходимость активных 
действий 40-й армии с целью разгрома вражеской группировки и освобождения 
участка железной дороги, так необходимого для снабжения войск при наступлении 
Воронежского и Юго-Западного фронтов на Харьков и Донбасс. Сталин слушал, не