разговор в конкретное русло:

— Цель у нас ясна, и теперь идет вопрос о выработке плана для достижения этой 
цели, вот этим я и предлагаю заняться.

Началось обсуждение того, как Англия, Франция и СССР должны совместно 
действовать, если начнется война с фашистской Германией. Камнем преткновения 
стала проблема — пропустят ли Польша и Румыния через свою территорию советские 
войска в случае нападения Германии на Францию, Англию или союзные с ними страны 
— для помощи им? Выяснилось, что миссии Англии и Франции не могли предложить 
никаких определенных планов по этому поводу; воздействовать же на Польшу и 
Румынию в соответствующем направлении они отказывались, а у СССР с этими 
странами никаких договоров не было.

Работа военных миссий началась в Москве 12 августа, но к 14 августа уже было 
ясно, что никакого результата эти переговоры не дадут, и поэтому советская 
военная миссия вскоре заявила следующее: “Советская военная миссия выражает 
сожаление по поводу отсутствия у военных миссий Англии и Франции точного ответа 
на поставленный вопрос о пропуске советских вооруженных сил через территорию 
Польши и Румынии. Советская военная миссия считает, что без положительного 
разрешения этого вопроса все начатое предприятие о заключении военной конвенции.
.. заранее обречено на неуспех”. И ниже: “...Ввиду изложенного, ответственность 
за затяжку военных переговоров, как и за перерыв этих переговоров, естественно, 
падает на французскую и английскую стороны”.

По всему было видно, что все три участника переговоров не в полной мере 
понимали опасность, исходящую от фашизма. Это, безусловно, относится к позиции 
Англии и Франции, да и наша делегация далеко не все сделала, чтобы воздвигнуть 
барьер против фашистской агрессии. Ворошилов, не имея дипломатического опыта, 
вел диалог слишком прямолинейно и, по сути дела, не искал компромиссов.

Тем временем в Лондоне предпринимались различные шаги, чтобы найти пути для 
сговора с фашистской Германией и, если не удастся толкнуть Гитлера на войну с 
Советским Союзом, то залучить его в коалицию и осуществить это вместе с Англией 
и Францией. Прогермански настроенная группа политических деятелей Англии 
рассчитывала, что при всем своем безрассудстве Гитлер все-таки сделает 
правильный, с их точки зрения, выбор и войне на два фронта предпочтет 
договоренность с западными державами. 1 августа советник германского посольства 
Кордт направил в министерство иностранных дел в Берлин как бы итоговое 
донесение о всех состоявшихся до этого в Лондоне разнообразных и напряженных 
переговорах.

В этих переговорах, писал он, английская сторона признавала, что “руководящие 
круги Германии и Великобритании должны попытаться путем переговоров, с 
исключением всякого участия общественного мнения, найти путь к выходу из 
невыносимого положения...”, что “Великобритания изъявит готовность заключить с 
Германией соглашение о разграничении сфер интересов...” и “обещает полностью 
уважать германские сферы интересов в Восточной и Юго-Восточной Европе. 
Следствием этого было бы то, что Великобритания отказалась бы от гарантий, 
представленных ею некоторым государствам в германской сфере интересов... 
Великобритания обещает действовать в том направлении, чтобы Франция расторгла 
союз с Советским Союзом и отказалась бы от всех своих связей в Юго-Восточной 
Европе. Великобритания обещает прекратить ведущиеся в настоящее время 
переговоры о заключении пакта с Советским Союзом...”

Из этого донесения отлично видна готовность правящих кругов Англии предать 
Польшу. Ведь именно она подразумевается под “некоторыми государствами в 
германской сфере интересов”, от гарантий помощи которым, в случае нападения 
Германии, Великобритания готова была отказаться и повлиять в этом отношении на 
Францию. Обещание же отозвать свою миссию, которая находится в СССР, еще раз 
подтверждает, что работой этой миссии Великобритания только пугала и привлекала 
на свою сторону Германию.

Гитлер, не доверяя предложениям Англии, видя, что переговоры между Англией и 
Францией, с одной стороны, и Советским Союзом, с другой, уже идут в Москве, 
решил предпринять энергичные шаги, чтобы договоренность между ними так и не 
состоялась. Он опасался этого союза, потому что тогда Гитлеру противостояла бы 
мощная коалиция и его агрессивные планы в Европе просто рухнули бы.

Немецкая дипломатия начинает усиленно зондировать возможность сближения с 
Советским Союзом, а Сталин, не сумев найти путей к договоренности с Англией и 
Францией, не стал уклоняться от этого сближения. В результате бесед с 
советником советского посольства в Берлине Г. Астаховым, а также нескольких 
бесед германского посла в СССР фон Шу-ленбурга с Молотовым, была достигнута 
принципиальная договоренность о приезде министра иностранных дел Германии 
Риббентропа в Москву.

После переговоров на уровне послов и министров Гитлер и Сталин обменялись 
телеграммами. Вот телеграмма Гитлера от 20 августа 1939 года (получена в Москве 
21 августа):