Бухарин, признавший на следствии, что на путь террора “право-троцкистский блок” 
стал еще в 1932 году, показал следующее: “В том же 1932 году при встрече и 
разговоре с Пятаковым я узнал от него об его свидании с Л. Седовым (сыном 
Троцкого. — В. К.)и получении от Седова прямой директивы Троцкого перейти к 
террору против руководства партии и Советской власти. Должен также признать, 
что, по существу, тогда мы и пошли на соглашение с террористами, а мой разговор 
с Пятаковым явился соглашением о координации наших с Троцким действий, 
направленных к насильственному свержению руководства партии и Советской власти”.


Следуя принятым в этом отношении решениям, заговорщический блок по директивам 
Троцкого широко развернул организацию террористических групп и практическую 
подготовку к совершению террористических актов против руководителей ВКП(б) и 
Советского правительства.

Вот что показал по этому поводу Рыков:

“К тому времени мы уже стали на путь террора как одного из методов нашей борьбы 
с Советской властью... Эта наша позиция вылилась в совершенно конкретную нашу и,
 в частности, мою деятельность по подготовке террористических актов против 
членов Политбюро, руководителей партии и правительства, а в первую очередь 
против Сталина, Молотова, Кагановича и Ворошилова. В 1934 году уже я дал 
задание следить за машинами руководителей партии и правительства созданной мною 
террористической группе Артеменко”.

Следствием установлено, что убийство С. М. Кирова, осуществленное ленинградским 
троцкистско-зиновьевским террористическим центром 1 декабря 1934 года, было 
осуществлено также по решению “право-троцкистского блока”.

Учитывая активизацию троцкистов и их переход к террору, Сталин принял решение 
нанести удар и по зарубежной троцкистской организации. Он поручил Берии 
разработать план ликвидации Троцкого и подобрать исполнителей.

Ниже последует рассказ Судоплатова о его встрече со Сталиным:

“Сталин был внимательным, спокойным и сосредоточенным, слушая собеседника, он 
обдумывал каждое сказанное ему слово. Берию Сталин выслушал с большим вниманием.
 По мнению Берии, левое движение за рубежом находилось в состоянии серьезного 
разброда из-за попыток троцкистов подчинить его себе. Тем самым Троцкий и его 
сторонники бросали серьезный вызов Советскому Союзу. Они стремились лишить СССР 
позиции лидера мирового коммунистического движения. Берия предложил нанести 
решительный удар по центру троцкистского движения за рубежом и назначить меня 
ответственным за проведение этих операций. Моя задача состояла в том, чтобы, 
используя все возможности НКВД, ликвидировать Троцкого. Возникла пауза. 
Разговор продолжил Сталин.

— В троцкистском движении нет важных политических фигур, кроме самого Троцкого. 
Если с Троцким будет покончено, угроза Коминтерну будет устранена.

Сталин начал неторопливо высказывать неудовлетворенность тем, как ведутся 
разведывательные операции. По его мнению, в них отсутствовала должная 
активность. Он подчеркнул, что устранение Троцкого в 1937 году поручалось 
Шпи-гельгласу, однако тот провалил это важное правительственное задание.

Затем Сталин посуровел и, чеканя слова, словно отдавая приказ, проговорил:

— Троцкий должен быть устранен в течение года, прежде чем разразится неминуемая 
война. Без устранения Троцкого, как показывает испанский опыт, мы не можем быть 
уверены, в случае нападения империалистов на Советский Союз, в поддержке наших 
союзников по международному коммунистическому движению. Им будет очень трудно 
выполнить свой интернациональный долг по дестабилизации тылов противника, 
развернуть партизанскую войну.

После оценки международной обстановки и предстоящей войны в Европе Сталин 
перешел к вопросу, непосредственно касавшемуся меня. Мне надлежало возглавить 
группу боевиков для проведения операции по ликвидации Троцкого, находившегося в 
это время в изгнании в Мексике.

Я попросил разрешения привлечь к делу ветеранов диверсионных операций в 
гражданской войне в Испании.

— Это ваша обязанность и партийный долг — находить и отбирать подходящих и 
надежных людей, чтобы справиться с поручением партии. Вам будет оказана любая 
помощь и поддержка. Докладывайте непосредственно товарищу Берии и никому больше.
 Представлять всю отчетность по операции исключительно в рукописном виде.

Аудиенция закончилась, мы попрощались и вышли из кабинета.

Берия сказал: