Большинство психологов — сознательно или бессознательно — принимали за 
единственный образец умственной работы — работу ученого, философа, вообще 
теоретика. Между тем в жизни мыслят не только теоретики. В работе любого 
организатора, администратора, производственника и т. д. ежечасно встают вопросы,
 требующие напряженной мыслительной деятельности... Работа практического ума 
непосредственно вплетена в практическую деятельность и подвергается ее 
непрерывному испытанию, тогда как работа теоретического ума подвергается такой 
проверке лишь в конечных результатах. Отсюда та своеобразнаяответственность,
которая присуща практическому мышлению... Жесткие условия времени — одна из 
самых характерных особенностей работы практического ума. Сказанного уже 
достаточно, чтобы поставить под сомнение очень распространенное убеждение в том,
 что наиболее высокие требования к уму предъявляют теоретические деятели науки, 
философии, искусства. Гегель видел в занятии философией высшую ступень 
деятельности разума. Психологи начала XX века наиболее высоким проявлением 
умственной деятельности считали, как правило, работу ученого. Во всех этих 
случаях теоретический ум рассматривался как высшая возможная форма проявления 
интеллекта. Практический же ум, даже на самых высоких его ступенях — ум 
политика, государственного деятеля, полководца, — расценивался с этой точки 
зрения как более элементарная, легкая, как бы менее квалифицированная форма 
интеллектуальной деятельности.

Это убеждение глубоко ошибочно... “С точки зрения многообразия, а иногда и 
внутренней противоречивости интеллектуальных задач, а также жесткости условий, 
в которых протекает умственная работа, первые места должны занять высшие формы 
практической деятельности. Умственная работа ученого, строго говоря, проще, 
яснее, спокойнее (это не значит обязательно легче), чем умственная работа 
политического деятеля или полководца” (Б. М. Тетюв).Как говорится, золотые 
слова!

Сталин обладал феноменальной памятью, она сочеталась с выдающейся нацеленностью,
 настроенностью восприятия происходящего или получаемой информации. Что это 
значит? Полезно это или вредно сейчас и на перспективу? Нужное запоминалось 
навсегда. Бесполезное отсеивалось и не засоряло память.

Память, внимание, восприятие реальной действительности — проявление всего этого 
в комплексе называется умом. У каждого человека ум проявляется индивидуально. 
Каким же умом обладал Сталин? Как и в чем он проявлялся?

Ум Сталина видится, в первую очередь, в стремлении к простоте, ясности и умении 
ее достичь.

Способность свести сложное по форме к простому, к самой сути, необходимо 
отличать от упрощенчества, при котором общая картина действительности 
искажается. Если одно и то же содержание два человека выражают с различной 
степенью простоты, то из них умнее тот, кто излагает проще.

Сталин ориентировался в своей политической деятельности на простых людей: 
рабочих, служащих, колхозников, партийных активистов. Звать всех людей к 
постижению “всей сложности и взаимозависимости мира” — не что иное, как 
высоколобое актерство. Неужели же из выступлений вождя они должны уяснить для 
себя только то, что “мир сложен и многообразен”? Ну и в какую сторону идти? И 
каковы “очередные задачи”?!

В подтверждение моих суждений приведу цитату, с содержанием которой нельзя не 
согласиться. “Троцкий так красиво говорил, так находчиво полемизировал, 
остроумно шутил. А Сталин отвечал простыми фразами, сам себе непрерывно задавал 
вопросы и сам на них отвечал... в конечном итоге Троцкий убеждал всех в своем 
уме, и только. А Сталин обращался к людям и убеждал их в правильности своих 
идей. Поэтому и говорил просто. Поэтому и вопросы сам задавал... Троцкий, как 
ему казалось, стремился говорить умно, а Сталин — понятно. В результате от 
речей Троцкого у большинства оставалось впечатление собственной глупости, цели 
его оставались непонятны... им для их собственной работы было необходимо знать, 
чего хочет шеф, понимать и видеть, что это действительно полезно для страны, а 
не является какой-то очередной авантюрой типа “мировой революции”. По этой 
причине практики во главе со Сталиным не могли не побеждать идейно теоретиков” 
(Ю. И. Мухин).

Но, как говорится, слава Богу, после разгрома троцкистов и заговорщиков 
прекратились трибунные дискуссии, которые поглощали так много сил, здоровья и 
времени. Сталин наконец получил возможность более полно, полезно и 
целенаправленно применять свой ум и способности в практическом строительстве 
социализма.

После титанических усилий в осуществлении индустриализации и коллективизации на 
первый план встали вопросы обороны страны и сплочения народов к преодолению 
трудностей в надвигающейся войне. Проблемы ждали стратегического мышления и 
решения Сталина.

* * *