чтобы не компрометировать наши руководящие органы. Я не предлагаю сейчас судить 
эту тройку или исключить их из партии. Это должно быть достоянием партии и не 
должно выйти за пределы партии. Здесь на пленуме, не тая, они должны сказать 
все, а потом мы посмотрим, что с ними делать. (Голоса «Правильно!»).
В заключение я ставлю так вопрос: могут ли они в дальнейшем быть руководителями 
нашей партии? Я считаю нет! Я вношу предложение: пусть Маленков, Каганович, 
Молотов выступят вслед за мной и дадут объяснения по злоупотреблению властью и 
скажут о своих раскольнических замыслах.»
Таким образом, Жуков своим выступлением не только задал тон, но и вообще 
повернул всю повестку дня и весь ход пленума совсем в ином направлении, чем это 
замышлялось его первоначальными зачинщиками. Они хотели снять Хрущева и 
захватить власть в партии и в государстве. А Жуков своим выступлением и 
предложением поставил вопрос об обсуждении не деятельности Хрущева, а группы 
Молотова, Маленкова, Кагановича.
Пленум принял это предложение Жукова и разгромил антипартийную группу. Ни один 
из членов ЦК в своих выступлениях не поддержал членов группы.
Маленков, как опытный интриган, попытался в своем выступлении сбить пламя, 
оттянуть решение вопроса, касающееся его лично, а позднее спустить на тормозах. 
Он начал свое выступление так:
— Товарищи Жуков и Дудоров, подготовившись, очевидно, длительное время и 
документы подобрав, изложили Пленуму ЦК факты, относящиеся к различным периодам 
моей деятельности. Я думаю, товарищи, правильнее будет, если я объяснения свои 
по этим вопросам дам, также имея возможность посмотреть те самые документы, на 
которые они ссылаются. Думаю, это будет совершенно справедливо…
Члены Пленума стали выкрикивать, что нет в этом необходимости, а Дудоров 
заявил:
— Вы эти документы лично писали и читали. Отвечайте Пленуму так это или не так?
Маленков старался держаться независимо и Жуков бросил реплику:
— Не как с Пленумом разговариваешь, а как с вотчиной.
— Извините, я Пленум уважаю не меньше вас, — парировал Маленков. Надо 
посмотреть списки о подслушиваниях, тогда министром был Игнатьев.
Жуков:
— Причем тут Игнатьев. Списки и результаты подслушивания были у тебя.
Маленков:
— Дайте посмотреть эти списки. Они были представлены Игнатьевым в ЦК.
Хрущев:
— Нас сейчас интересуют не даты, а факты — было это или не было?
— Было, документы есть, — признает Маленков. — Моя квартира тоже подслушивалась.

— Неправда, — возразил Жуков.
— Это можно проверить по документам, — предложил Маленков.
Хрущев подключился к спору:
— Товарищ Маленков, ты не подслушивался. Мы жили с тобой в одном доме, ты на 
четвертом, а я на пятом этаже, а товарищ Тимошенко жил на третьем и 
установленная аппаратура была выше над моей квартирой, но подслушивали 
Тимошенко.
Маленков возразил:
— Нет, через мою квартиру подслушивался Буденный и моя квартира. Когда мы с 
тобой вместе шли на то, чтобы арестовать Берия, то ты пришел ко мне на квартиру 
и мы опасались разговаривать, потому что подслушивают нас.
Хрущев перебил:
— Но потом оказалось, что тебя не подслушивали.
— Ну, не подслушивали, какое это имеет значение, — согласился Маленков.
Хрущев тут же уточнил:
— Это имеет значение, ты выступаешь, как пострадавший вместе с Жуковым и 
Тимошенко, а фактически этого не было.
Маленков гнул свою линию:
— Я, товарищи, повторяю, это нужно проверить. Установить все как было 
организовано наблюдение за маршалами, то о чем говорил товарищ Жуков. К этому я 
никакого отношения не имею.
— Нельзя ли объяснить, как вы организовали заговор в Президиуме, что вы со 
списков начинаете!
— Насчет партийной тюрьмы, товарищ Сталин сам продиктовал мне. И сказал, чтобы 
я вызвал Шкирятова и сказал ему, что требуется организовать такую тюрьму, имея 
в виду, что он не доверял органам МГБ и что нужно провести ряд следственных дел 
в этой тюрьме. Ленинградское дело я не организовывал, оно было осуществлено по 
личному указанию Сталина.
Голос с места: Напрасно сваливаете на покойника.
— Тем не менее я считаю себя ответственным. Я полностью согласен с тем, о чем 
здесь говорил товарищ Жуков. Я эту ответственность готов нести…
Поговорив еще о своей роли в аресте Берия, Маленков попытался перейти в 
наступление.
— Не может быть такого положения, чтобы нельзя было члену Президиума ЦК сказать 
Пленуму о недостатках в работе Президиума. Я хочу указать на следующие факты. В 
критике недостатков в деятельности товарища Хрущева и в необходимости принятия 
мер по исправлению положения в исполнении им обязанностей первого секретаря ЦК 
партии единодушны многие члены Президиума ЦК. Единодушны в этой оценке товарищи 
Сабуров, Каганович, Булганин, Ворошилов, Молотов, Первухин. Товарищи, не надо 
ли нам задуматься в этом случае, что же случилось, что товарищи считают 
необходимым сказать свои замечания.