поближе к безутешной вдове, которая сидела в дальнем торце стола. Когда все 
тихо, без шума и суеты, сели к столам, жена Сурина вдруг спросила:
— А где майор Карпов?
Мне в холле ее вопрос не был слышен, гости стали передавать:
— Майор Карпов? Где майор Карпов?
И когда я обнаружился:
— Иди, хозяйка зовет.
Я, с трудом протискиваясь между стульями, в полном недоумении пробирался к 
хозяйке.
Рядом с ней были два свободных места — стул и кресло. Перед креслом на столе 
стояла стопка с водкой, накрытая ломтиком хлеба, — место покойного. На стул 
рядом с этим креслом вдова указала мне и сказала тихим, ослабевшим от долгих 
слез, голосом:
— Садитесь здесь. Сергей Иванович Вас очень любил. Он попросил, чтобы вы 
посидели рядом с ним, когда его не станет.
Растерянный и оглушенный этой невероятной для меня честью, я стоял в полной 
растерянности. А генералы, те, кто слышал тихие слова вдовы, загудели:
— Садись, садись, Володя (многие именно так меня звали даже на службе), раз он 
так хотел, садись…
Я сел, охваченный жаром смущения и жаром любви к добрейшему и обаятельнейшему 
человеку из всех, кого мне довелось встретить за годы долгой и нелегкой военной 
службы. С ним мог бы сравниться только генерал Петров Иван Ефимович — моя 
неизменная любовь и привязанность, о котором я написал в книге «Полководец».
Сергей Иванович никогда не говорил мне о своем добром чувстве ко мне, он был 
человек прямой и строгий. Строгость его к разведчикам была добрая, покладистая, 
но без «телячьих нежностей». Он знал, каким трудным и опасным делом заняты 
разведчики, и не скрывал своего уважения к ним. Особое отношение ко мне, 
которое проявилось только после его смерти, свидетельствует о том, что 
разглядел он меня где—то в ворохах фронтовых донесений и, зная цену каждому 
«языку», наверное, понял, как непросто было штрафнику пробиваться к высшей 
награде Золотой Звезде Героя. Ему было известно, как не раз возвращались 
представления к этой награде из—за моей «подмоченной репутации». Но он же явно 
понимал, что за «враг народа» может быть юноша в 19 лет, ставший чемпионом 
Средней Азии по боксу за два месяца до ареста и за полгода до начала войны.
После такого длинного отступления скажу, для чего я все это изложил. Здесь, на 
поминках, я познакомился поближе с генерал—лейтенантом Трусовым Николаем 
Михайловичем, заместителем начальника Главного разведывательного управления. Он 
сидел со мной рядом, а точнее, я оказался с ним рядом. Раньше я его знал, как 
своего старшего начальника. Он обо мне, наверное, однажды прочитал в моем 
личном деле (при переводе в ГРУ) и забыл.
Нас много, всех не запомнишь. Но то, что произошло на поминках, было для меня 
лучше высшей официальной аттестации.
По ходу повествования вы еще не раз встретитесь с генералом Трусовым. И 
поступки его подтвердят, что он меня хорошо запомнил. А после того, как оба 
ушли в отставку, мы даже подружились. Николай Михайлович много рассказал мне 
для книги «Полководец». Он был в 1942 году начальником разведки на 
Северо—Кавказском фронте, которым командовал И. Е. Петров.
А теперь для освещения операции, проведенной Жуковым, он помог мне не только 
устно, но и письменно. Вот несколько слов из его письма:

«Уважаемый Владимир Васильевич!
Посылаю отдельные заметки на четыре группы вопросов, которые были 
сформулированы в твоей записке. Если эти заметки принесут какую—то пользу, то я 
буду весьма доволен…
С уважением к тебе
Трусов.
14.3.83»

После одной из бесед я оставил Николаю Михайловичу вопросник, и он, человек 
обязательный, не забыл ответить.
Так я готовился к написанию этой главы: изучил материалы военного времени, 
воспоминания Жукова, собрал в архивах документы (буду их цитировать по ходу 
повествования), но все же, на мой взгляд, самым достоверным станет рассказ 
живого участника событий того далекого теперь, победного мая 1945 года, а 
именно генерала Трусова. Теперь его нет в живых, но я не стану править 
записанные мной беседы с ним. Пусть он останется и в вашем восприятии живым 
собеседником.
Думаю, для вашего первого знакомства, я должен коротко рассказать о Николае 
Михайловиче. Он родился в Москве, в 1906 году, в семье рабочего—печатника. Став 
взрослым, окончил полиграфический техникум и работал в типографии до 1929 года. 
Затем по партийной мобилизации (член КПСС с 1924) призван в армию. Окончил 
бронетанковое училище в Орле. До 1934 года в войсках на командных должностях. С 
1933 года слушатель Академии механизации и моторизации им. Сталина. В 1936 году 
офицер ГРУ, заграничная командировка до 1941 года. В общем, почти полвека в 
разведке. Итак, мы сидим в квартире Трусова на Плющихе, его жена и верная 
подруга во все годы их жизни, Анна Дмитриевна, поит нас отлично заваренным чаем.

— Каждому событию предшествуют или подготовка, или стечение обстоятельств, 
порождающих это событие, — сказал Николай Михайлович. — Были такие предваряющие 
дела и перед той операцией. Они произошли примерно за месяц до того, как