Как известно, австрийские военнопленные были недавно полностью освобождены, о 
немецких военнопленных имеется в виду поговорить с западногерманским 
правительством. Но, учитывая вашу просьбу, я приму меры для выяснения этого 
вопроса. Далее Эйзенхауэр попросил содействия Жукова в возвращении американских 
военнопленных из Китая. Их там всего было 38 или 40 человек, но президент 
считал необходимым проявить заботу о соотечественниках на таком высоком уровне. 
И еще Эйзенхауэр добавил:
— Я надеюсь, что отношения между новым руководством СССР и вами, как старым 
солдатом, будут улучшаться. А я постараюсь оказать свое влияние в США с тем, 
чтобы к советскому руководству относились с должным уважением. В заключение я 
хотел бы попросить оказать содействие делу воссоединения Германии. Я не думаю, 
что этого можно было бы добиться в настоящее время… Однако я считаю желательным 
создание соответствующего механизма, который дал бы возможность со временем 
восстановить единство Германии. Я надеюсь, что о вас и обо мне останется память 
не как о полководцах, а как о солдатах мира, и что советское руководство также 
войдет в историю, как правительство, которое способствовало укреплению мира.
— Действительно, руководство нашей партии, Советское правительство прилагают 
усилия в деле укрепления мира и дружбы. Теперь в СССР осуществляется 
коллективное руководство. При этом коллективное руководство надо понимать не в 
узком, а в широком смысле этого слова, не только Президиум ЦК КПСС, а и весь 
Центральный Комитет, все Советское правительство, ЦК и правительства 16 союзных 
республик, областные комитеты партии. В американской печати появляются иногда 
злобные сообщения о том, что система коллективного руководства якобы уже не 
выдержала испытания. Это не соответствует действительности. Наоборот, практика 
подтвердила силу и мудрость коллективного руководства. Советский Союз находится 
сейчас на большом экономическом подъеме: достигнуты большие успехи в развитии 
промышленности и сельского хозяйства, и все усилия направлены на решение 
экономической задачи, поднятия благосостояния народа. Конечно, у нас имеются 
свои трудности.
Что касается Германии, то надо продолжать усилия, направленные на ее 
объединение на тех основах, как это было изложено на Совещании глав 
правительств. Желательно, чтобы вы и правительство США считались с фактом 
наличия ГДР и терпеливо подошли к решению вопроса об объединении Германии на 
миролюбивых основах. В качестве ближайшего шага можно было бы включить обе 
части Германии в систему коллективной безопасности в Европе. Я не думаю, что 
германский вопрос будет решен на этом совещании. Тем не менее, мы будем 
содействовать постепенному урегулированию этого вопроса.
Если когда—либо удастся хотя бы частично урегулировать германский вопрос, то я 
приложу усилия к тому, чтобы в Германии не допускалось преследования людей за 
их политические взгляды или политические действия в прошлом.
На этом беседа двух теперь уже не полководцев, а политических деятелей 
завершилась. Они поблагодарили друг друга за приятную встречу. Выразили надежду,
 что она не последняя. Но этим надеждам не суждено было сбыться. Больше 
Эйзенхауэр и Жуков никогда не встречались.
Вскоре после этой встречи произошел мятеж в Венгрии, который подавляли 
советские войска. В Корее американцы не могли справиться с маленьким народом и 
показали себя плохими вояками, а руководили против них боевыми действиями не 
только местные коммунисты, но и советские офицеры. Позднее и война во Вьетнаме 
не принесла американцам лавров победителей, они опозорились перед всем миром, и 
опять всему виной были коммунисты и советские советники. Эйзенхауэра не надо 
было переубеждать, он сам видел, как лагерь коммунизма расширяется и 
усиливается. Вместе с Даллесом он разработал специальную доктрину, суть которой 
заключалась в открытом вооруженном вмешательстве в дела любого района, где 
намечается усиление позиций коммунистов.
Судьба поставила Эйзенхауэра и Жукова на противоположные стороны фронта. И, 
если в годы войны Жуков знал своих противников по фотографиям и биографическим 
справкам, то Эйзенхауэра он воспринимал, как хорошо знакомого реального 
человека. Слава богу, что противоборство этих выдающихся полководцев осталось 
на бумаге, в планах, которые они не осуществили! Но даже будучи противниками, 
они на всю жизнь сохранили взаимное уважение и теплые воспоминания о своих 
встречах.



Дела исторические

Почти все съезды компартии называли «историческими», желая подчеркнуть 
масштабность проблем и вопросов, которые, на них обсуждались и решались.
История не приняла их в свое лоно, остались эти эпитеты лишь на бумаге. Но XX 
съезд действительно стал историческим. А почему? Если спросить его 
современников или даже участников этого съезда — почему вошел в историю этот XX 
съезд? Каждый из них, не задумываясь ответит, — на этом съезде был развенчан 
культ личности Сталина. Для Жукова это имело особое значение потому, что Сталин 
был главный обидчик, который не раз коверкал судьбу полководца и даже пытался 
его уничтожить. Осуждение репрессивных действий вождя восстанавливало 
справедливость, снимало многие обвинения с Жукова, в том числе и опалу. 
Справедливости ради мы должны отметить, что опала вроде бы ослабевала еще при 
жизни Сталина и, конечно же, по его разрешению: Жуков был избран депутатом 
Верховного Совета и стал кандидатом в члены ЦК. Но все это было как милость 
генсека, как проявление его личной доброты. А то, что Жуков стал позднее