г. Москва 07.03.43 г. экз. единств.».

Сведения от разведки шли регулярно и именно по тем вопросам, которые ставил 
Курчатов.
Какое впечатление складывается у вас после прочтения этих документов, если на 
них наложить приведенную выше цитату из высказывания Курчатова? Что же, 
академик лгал? Ни в коем случае! Прочитайте еще раз слова Курчатова — в них 
полная и абсолютная правда. Вот первая фраза «советские ученые начали работу по 
практическому использованию атомной энергии». И это действительно так, они 
самостоятельно практически осуществляли огромные работы. А следующая фраза: 
«Наши союзники… которые в то время были впереди нас в научно—технических 
вопросах, использования атомной энергии, вели свои работы в строго секретных 
условиях и ничем нам не помогали».
Все точно: и что они были впереди, и насчет секретности и что не помогали.
Ну, а то, что наши разведчики добыли, так об этом не полагалось говорить по 
соображениям той же секретности.
Великолепный труд ученых отмечали на каждом этапе, чем стимулировали их усилия 
на следующую победу. За короткий сравнительно срок стали трижды Героями 
Социалистического Труда Игорь Васильевич Курчатов; трижды Герой Соцтруда Андрей 
Дмитриевич Сахаров; трижды Герой Соцтруда; лауреат 4 государственных премий, 1 
Ленинской премии — Александров Анатолий Петрович; трижды Герой Соцтруда, 3 
Госпремии, 1 Ленинская — у Харитона Юлия Борисовича; трижды Герой Соцтруда, 4 
Госпремии, 1 Ленинская — у Зельдовича Якова Борисовича; дважды Герой Соцтруда, 
3 Госпремии, 1 Ленинская у Виноградова Александра Павловича; Герой Соцтруда, 5 
Госпремий, 1 Ленинская и многие другие у Кикоина Исаака Константиновича; Герой 
Соцтруда, 3 Госпремии, 1 Ленинская у Флерова Георгия Николаевича; Герой 
Соцтруда, дважды лауреат Госпремии — Емельянов Василий Семенович; Герой 
Соцтруда, трижды лауреат Госпремий — Алиханов Абрам Исаакович.
Все награды и звания вполне заслуженные, если напомнить, от какой беды спасли 
работы этих ученых: план атомного удара по СССР «Дропшот» предусматривал 
сбросить 300 атомных бомб на 70 советских городов.
И достижения и награды атомщикам — все это прекрасно. Однако мне как—то не по 
себе, когда я не обнаруживаю сияния Золотых Звезд на груди разведчиков. 
Курчатов в своем кругу сказал: разведка обеспечила пятьдесят процентов успеха в 
создании атомной бомбы.
Вот хотя бы супруги Моррис и Леонтина Коэн одними из первых много лет 
«расщепляли» тайны американского атома в Лос—Аламоской лаборатории. Только в 
1961 году их арестовали в Англии и «наградили» каждого по 20 лет тюрьмы. В 1969 
году их обменяли на арестованных иностранных разведчиков. В настоящее время 
Коэны живут в Москве.
Ученый физик Клаус Фукс сам предложил услуги советской разведке. На идейной 
основе, без оплаты передал многие секреты, связанные с созданием атомной бомбы. 
Но такого человека надо было найти и долгое время поддерживать с ним 
конспиративную связь.
Наш профессиональный разведчик Леонид Квасников, резидент в Нью—Йорке 
(1943–1945) руководил работой по проникновению в тайны «Манхетенского проекта». 
И такие же отважные и результативные разведчики на этом направлении — Анатолий 
Яцков, Семен Семенов. Но никто из них не получил звания героя. Несправедливо!



Эйзенхауэр — гость Жукова

Однажды, во время перерыва в работе Потсдамской конференции, Сталин сказал 
Жукову:
— Я уже вам говорил, что хотел бы поближе познакомиться с Эйзенхауэром. 
Пригласите его в Москву. Как вы думаете, когда удобнее это сделать?
— Мне кажется, — ответил маршал, — есть хороший предлог, пригласим его на парад 
физкультурников 12 августа.
— Очень хорошо. Мы пошлем в Вашингтон официальное приглашение, но укажем, что 
Эйзенхауэр будет вашим гостем…
Жуков прилетел в Москву вместе с Эйзенхауэром на его личном самолете. Гости 
поселились в американском посольстве. Их было пятеро: Эйзенхауэр, генерал Клей, 
генерал Дейвис, сын Эйзенхауэра, Джон (в качестве адъютанта) и сержант Драй, 
ординарец, телохранитель, камердинер, во всех этих должностях он прошел с 
генералом всю войну.
Дальше, мне кажется, читателям будет интересно познакомиться с впечатлениями о 
поездке, написанными самим Эйзенхауэром.

«Как только мы заняли секцию, предназначенную для американского посла и 
прибывших с ним лиц, к нам подошел генерал Антонов, чтобы сообщить, что 
генералиссимус Сталин приглашает меня к себе на трибуну Мавзолея, если, конечно,
 я пожелаю. Поскольку я был вместе с американским послом, престиж которого как 
представителя президента имел важное значение, то у меня появились сомнения, 
уместно ли мне оставить посла, чтобы самому идти к генералиссимусу. 
Необходимость обо всем говорить через переводчика лишала меня всякой 
возможности расспросить у генерала Антонова сугубо конфиденциально 
относительного этого предложения, и я сразу заколебался. Однако он избавил меня 
от дальнейшего замешательства, сообщив остальную часть приглашения Сталина,