фронт, может быть, скоро атомной бомбой шарахнут по Германии!
Но 14 марта 1942 года пришло очень настораживающее сообщение нашего разведчика:

«14 марта 1942 года.
Совершенно секретно. Срочно.
По имеющимся у нас достоверным данным, в Германии, в Институте имени кайзера 
Вильгельма, под руководством Отто Гана, Гейзенберга и фон Вайцзеккера 
разрабатывается сверхсекретное ядерное оружие. По утверждению 
высокопоставленных генералов вермахта, оно должно гарантировать рейху победу в 
войне. Исходным материалом для ядерных исследований используется так называемая 
тяжелая вода. Технологический процесс ее изготовления налажен в норвежском 
городе Рьюкане на заводе «Норск Хайдо «. В настоящее время решается задача 
увеличить мощность «Норск Хайдо» и довести поставки тяжелой воды в Германию до 
10000 фунтов в год.

Вадим
».


Сталин приказал незамедлительно собрать ученых—атомщиков. Оказалось, что многие 
из них воюют в действующей армии: К. А. Петржак — разведчик, Г. Н. Флеров — 
технарь, обслуживающий самолеты, И. В. Курчатов и А. П. Александров на флоте — 
ищут пути спасения кораблей от магнитных мин.
На совещание к Сталину прибыли старики, освобожденные от службы в армии по 
возрасту, да некоторые по брони, среди них были академики А. Ф. Иоффе и В. И. 
Вернадский.
Первый главный вопрос, который задал Сталин, был:
— Могут ли немцы или наши союзники создать атомную бомбу?
Ученые не знали, на какой стадии находятся эти работы за рубежом, но не 
отрицали, что они ведутся.
Сталин возмутился:
— Вот младший техник—лейтенант Флеров пишет с фронта, что надо незамедлительно 
заниматься созданием атомной бомбы, а вы, ученые—специалисты, молчите!
(Геннадий Николаевич Флеров до начала войны работал вместе с Курчатовым).
— Сколько надо времени и сколько будет стоить создание бомбы, — наседал на 
ученых Сталин.
Академик Иоффе, понимая, что Сталина раздражать — дело смертельно опасное, но и 
обманывать не менее рискованно, ответил:
— Стоить это будет почти столько же, сколько стоит вся война, а отстали мы в 
исследованиях на несколько лет.
Но Сталин понимал — вопрос стоит не только о бомбе, а о победе или поражении в 
войне, о судьбе государства.
Все, за что брался лично Сталин, обретало соответствующий размах и получало 
необходимое обеспечение.
Берии он приказал:
— Возьмешь под личный контроль и под личную ответственность всю эту проблему.
Молотов в апреле 1942 года пригласил М. Г. Первухина, который тогда был 
наркомом химической промышленности и заместителем председателя Совнаркома, 
проинформировал его о встрече Сталина с учеными, о принятом решении по 
развертыванию работ и подчеркнул:
— Это личное поручение товарища Сталина, которое он просил меня передать тебе. 
Ты инженер—электрик и разберешься в этом скорее.
Молотов отдал Первухину объемистую папку, в которой были собраны документы и 
справки по атомным делам.
Так начинался наш атомный («манхетенский») проект весной 1942 года, за три года 
до того, когда Трумен и Черчилль пугали Сталина в Потсдаме сообщением об 
атомной бомбе и решили, что он ничего не понял. Разведчики наши за эти годы 
сработали блестяще! Они регулярно добывали и присылали в Москву многие 
результаты (формулы) исследований американских ученых. В Кремле была 
специальная секретная комната, где Курчатов — и только он один — знакомился с 
материалами, добытыми нашими агентами. Соратники Курчатова поражались его 
плодовитости и прозорливости, он иногда без экспериментальной проверки запускал 
теоретические разработки в производственный процесс. И все получалось! Например,
 той самой весной 1945 года, когда шла Потсдамская конференция, Курчатов со 
своими коллегами уже разрабатывал конструкцию промышленного реактора. 25 
декабря 1946 года впервые в СССР и Европе была осуществлена управляемая цепная 
реакция деления урана. За короткое время группа ученых под руководством 
Курчатова (да и постоянное внимание Сталина было очень грозным стимулом) 
проделали титаническую (не нахожу другого слова) работу, 6 ноября 1947 года 
было официально объявлено, что секрета атомной бомбы для СССР больше не 
существует.
Вот это была пилюля так пилюля для Пентагона! Даже не пилюля, а отрезвляющий 
душ. Правда, англо—американский союз, созданный в 1946 году, после речи 
Черчилля в Фултоне, не отказался от намерения нанести внезапный удар по СССР. В 
общем началась изнуряющая гонка вооружений.
Приведу цитату из высказывания Курчатова, без нее нельзя пускаться в дальнейшие 
рассуждения: «Советские ученые начали работу по практическому использованию 
атомной энергии в тяжелые дни Великой Отечественной войны, когда родная земля 
была залита кровью, когда разрушались и горели наши города и села, когда не 
было никого, кто не испытывал бы чувства глубокой скорби из—за гибели близких и