Встав на ноги, Иосиф Виссарионович недовольно крутнул плечами, освободился от 
поддерживающих рук, сердито буркнул: «Отойдите». Он был упрям! Злость закипела 
в нем, решил показать этой строптивой лошади свою твердость. Вновь вставил 
ступню в стремя и на этот раз более решительно взлетел в седло. «Дай», — сказал 
коноводу и взял у него поводья. Сталин зло натянул повод и ударил ногами в бока 
лошади. Хорошо обученный конь не понимал седока: натянутый повод приказывал 
стоять на месте, удар в бока посылал вперед. Конь «заплясал», перебирая ногами, 
и опять пошел боком—боком. Сталин еще раз дал ему, как говорят кавалеристы, 
шенкеля, и конь устремился вперед тряской рысью. Проехав с полкруга, Сталин 
попробовал выпрямить спину, обрести гордую осанку, но, видно, при этом неловко 
надавил каблуками в бока лошади, причинив ей боль, и она нервно вскинула задом, 
отчего Сталин тут же вывалился из седла.
Приближенные кинулись ему на помощь. Они подняли его, принялись отряхивать 
опилки с его одежды. Сталин держался за плечо, он ушибся довольно сильно.
— Нет, это не для меня, — махнув рукой, сказал Иосиф Виссарионович и вернулся 
на квартиру.
О том, что все это не слухи и не сплетни, я привожу абсолютно достоверное 
подтверждение из рукописи Жукова. Этот эпизод был вычеркнут из его воспоминаний.

Вот что написал Жуков:

«На другой день (после разговора со Сталиным на даче, — прим. В. К.) я поехал 
на Центральный аэродром посмотреть, как идет тренировка к параду. Там встретил 
сына Сталина Василия. Он отозвал меня в сторону и рассказал любопытную историю:
— Говорю вам под большим секретом. Отец сам готовился принимать Парад Победы. 
Но случился казус. Третьего дня во время езды, от неумелого употребления шпор 
конь понес отца по манежу. Отец, ухватившись за гриву, пытался удержаться в 
седле, но не сумел и упал. При падении ушиб плечо и голову, а когда встал — 
плюнул и сказал: «Пусть принимает парад Жуков, он старый кавалерист».

— А на какой лошади отец тренировался? — спросил я Василия.
— На белом арабском коне, на котором он рекомендовал вам принимать парад. 
Только прошу об этом никому не говорить, — снова повторил Василий.
И я до сих пор никому не говорил. Однако прошло уже много лет после Парада 
Победы, и думаю, что теперь об этом случае можно рассказать».
Обратите внимание на то, что Сталин настойчиво рекомендовал Жукову именного 
того коня, с которого сам свалился. Он знал, что дисциплинированный Жуков не 
может пренебречь его рекомендацией и, может быть, в тайне надеялся, что с 
маршалом произойдет такой же, как и с ним, казус и Жуков всенародно опозорится. 
Но, как видим, такая мелкая, недостойная вождя, надежда не оправдалась, Жуков 
покорил арабского скакуна, потренировал его и выглядел на Красной площади в 
день Парада блестяще!
После парада был дан прием для его участников в Кремле. Тогда еще не было 
Дворца съездов, пировали в Георгиевском зале, где на белых мраморных плитах 
красовались имена многих героических предков, которые мужественно защищали 
Родину в разные времена. Теперь наши победители как бы объединялись с этой 
великолепной ратью лучших сынов Отечества.
На банкете было произнесено много тостов. Была провозглашена здравица и за 
маршала Жукова, которую присутствующие встретили особенно восторженными криками 
одобрения. (И опять, наверное, это резануло Сталина по 
болезненно—чувствительному самолюбию). Но, надо сказать, и Верховному от души 
фронтовики воздали славословий по заслугам и даже сверх того. Именно на этом 
приеме зашел разговор о том, что Сталину следует присвоить звание 
Генералиссимуса, и тогда же фронтовые соратники вдруг обнаружили, что их 
Верховный не имеет звания Героя Советского Союза. Подгулявшие победители прямо 
потребовали исправить эту несправедливость. И скажем вслед за ними, что это 
было правильно, как бы ни унижали Сталина после его смерти, все же Победа была 
одержана под его руководством. И поработал он для Победы не меньше тех, кто был 
увенчан многими орденами и не одной Золотой Звездой!.. Да, ошибки были. Но 
важен конечный результат. Имя Сталина было в годы войны могучей силой, 
объединяющей общие усилия. Коррективы, вносимые в его биографию и заслуги в 
более поздние времена, тогда, в годы войны, не были известны народу и армии. 
Сталину верили, он был настоящий вождь и Верховный Главнокомандующий. Этого не 
отрицает и сам Жуков и потомкам не следует забывать.
Вот как оценивал Сталина Жуков:

«Действительно ли И. В. Сталин являлся выдающимся военным мыслителем в области 
строительства вооруженных сил и знатоком оперативно—стратегических вопросов? 
Как военного деятеля И. В. Сталина я изучил досконально, так как вместе с ним 
прошел всю войну. И. В. Сталин владел вопросами организации фронтовых операций 
и операций групп фронтов, и руководил ими с полным знанием дела, хорошо 
разбираясь и в больших стратегических вопросах. Эти способности И. В. Сталина 
особенно проявились, начиная со Сталинграда. В руководстве вооруженной борьбой 
в целом И. В. Сталину помогали его природный ум, богатая интуиция. Он умел 
найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, оказать 
противодействие врагу, провести ту или иную наступательную операцию. Несомненно,
 он был достойным Верховным Главнокомандующим».

Такую оценку дал Жуков в 1969 году, после XX съезда, где был развенчан культ 
личности Сталина! За тринадцать лет после этого съезда Сталина не только