Особо важная
Товарищу Антонову
Прошу срочно доложить товарищу Сталину телеграмму товарища Трусова и передать 
решение Ставки по существу.

Г. Жуков
»


А генерал Трусов сообщал, что:

«— Американское правительство материально не заинтересовано ни в боевых 
кораблях, ни в подводных лодках, ни в торговом флоте Германии.
— Оно согласно, в принципе, поделить флот на 4 части — СССР, Англия, США, 
Франция.
— Для ускорения решения вопроса раздела германского флота американская сторона 
считает необходимым в ближайшие дни создать морские комиссии от СССР, Англии и 
Америки.
— Созыв конференции с участием этих комиссий должен произойти в результате 
обращения маршала Жукова или Верховного командования к генералу Эйзенхауэру.
— Американцы не будут выступать в совместной линии с англичанами, напротив, 
подержат наше требование на 1/3 германского флота.»

Трусов, не будучи морским специалистом, рекомендовал назначить председателя 
комиссии по разделу флота не ниже вице—адмирала и просил дать ответ сегодня же 
по поводу согласия на проведение предлагаемых мероприятий.
Николай Михайлович усмехнулся.
— Вот видите, до чего мы «обнаглели». Жукову и самому Сталину предлагали давать 
ответ немедленно.
В заключение скажу о том, что в результате инициативных действий группы Трусова 
наша страна не упустила значительные трофеи из состава морского флота Германии. 
А те читатели, кто плавал по Черному морю на теплоходе «Россия», плавали на той 
самой «Патри», где жила группа Трусова.
Николай Михайлович так подвел итог нашей беседы:
— Из Фленсбурга мы выехали с чувством выполненной миссии, возложенной на нас. 
Правительство Деница перестало существовать, арест высокопоставленных нацистов 
способствовал организации Нюрнбергского судебного процесса. Во Фленсбурге нам 
удалось добыть важные немецкие документы, мы привезли с собой оттуда 
значительную часть архива германского генерального штаба, материалы которого 
были использованы на Нюрнбергском процессе и которые раскрывали подготовку и 
развязывание агрессивных войн в Европе и против СССР.
Во Фленсбурге нам удалось добыть также немецкие карты морского штаба с минной 
обстановкой по всей акватории Балтийского моря, эти карты значительно облегчили 
нашим морякам разминирование Балтийского моря и спасли от гибели многих людей и 
суда многих государств.
Вот такое, Владимир Васильевич, довелось мне выполнять первое задание после 
войны, и, как видишь, в те годы многое делалось для того, чтобы надолго, а 
может быть, навсегда сохранить мир в Европе и вообще на земле.
Если акт о безоговорочной капитуляции гитлеровских вооруженных сил фиксировал 
прекращение боевых действий «на суше, на море и в воздухе», то арест 
правительства Деница ставил последнюю точку — было ликвидировано нацистское 
правительство — третий рейх, как государство, перестал существовать не только 
фактически, но и официально, юридически.
При аресте адмирала Деница, несмотря на то, что англичане и американцы были во 
Фленсбурге «хозяевами», Горбушин сумел завладеть личным портфелем 
гросс—адмирала, в котором оказались важные документы. В их числе были 
подлинники завещания Гитлера. Позднее эти завещания публиковались в сотнях 
различных изданий, начиная от газет, кончая мемуарами государственных деятелей. 
Но поскольку эти исторические документы первым обнаружил В.И. Горбушин, офицер 
в группе, которая действовала по приказу Жукова, считаю приоритетным правом 
привести текст этих документов. Читайте их в приложении.



Встреча с Гопкинсом

В книге Жукова сказано:

«В конце мая 1945 года И. В. Сталин предупредил меня о том, что возвращаясь 
после посещения Москвы, проездом через Берлин, мне нанесет визит Гарри Гопкинс, 
особо доверенное лицо президента США.
Гопкинс, по мнению И. В. Сталина, был выдающейся личностью. Он много сделал для 
укрепления деловых связей США с Советским Союзом.»

Не первый уж раз придется воскликнуть — ох, уж эти редакторы и правщики! Как же 
они подводят Жукова! Вот в вышеприведенной цитате опять переврали даты, 
сдвинули события. Ну, посмотрели бы в старой подшивке газет, в них были 
официальные сообщения о приезде Гопкинса в Москву, о приемах у Сталина, об 
отъезде гостя. Из этих официальных публикаций вытекает: не мог Сталин звонить 
«в конце мая», что Гопкинс уже «возвращается». Представитель президента только