быстро замолк.
— Хорошо. Я еще позвоню.
Тогда трудно было сразу определить результаты нашей контрподготовки, но начатое
противником в 5 часов 30 минут недостаточно организованное и не везде 
одновременное
наступление говорило о серьезных потерях, которые она нанесла противнику.
Захваченные в ходе сражения пленные рассказали, что наш удар был для них 
совершенно
неожиданным. По их сведениям, сильно пострадала артиллерия и почти всюду была
нарушена связь, система наблюдения и управления.
Однако следует сказать, что к началу действий противника план контрподготовки у 

нас в
деталях полностью еще не был завершен. Не были точно выявлены места 
сосредоточения
в исходном положении и конкретное размещение целей в ночь с 4 на 5 июля. Хотя 
при тех
разведывательных средствах, которыми мы тогда располагали, нелегко было точно
установить местоположение целей, но все же можно было сделать значительно 
больше,
чем это было сделано.
В результате нам пришлось вести огонь в ряде случаев не по конкретным целям, а 
по
площадям. Это дало возможность противнику избежать массовых жертв. Через 
два—два
с половиной часа он сумел перейти в наступление и в первый же день, несмотря на
небывалую плотность огня нашей обороны, продвинулся на 3—6 километров. А этого
могло и не быть при лучшей организации контрподготовки и более значительном
поражении противника.
Правда, нельзя сбрасывать со счетов, что контрподготовка проводилась ночью,
вследствие чего участие авиации было незначительным и, прямо скажем,
малоэффективным, а удары по аэродромам противника на рассвете полностью не
достигли своей цели, так как к этому времени немецкое командование уже подняло
авиацию в воздух для взаимодействия со своими наземными войсками.
Значительно эффективнее действовала авиация по тактическим боевым порядкам и по
колоннам противника, совершавшим перегруппировки в ходе сражения.
Конечно, артиллерийская контрподготовка нанесла врагу большие потери и
дезорганизовала управление наступлением войск, но мы все же ждали от нее 
больших
результатов. Наблюдая ход сражения и опрашивая пленных, я пришел к выводу, что 
как
Центральный, так и Воронежский фронты начали ее слишком рано: немецкие солдаты
еще спали в окопах, блиндажах, оврагах, а танковые части были укрыты в 
выжидательных
районах. Лучше было бы контрподготовку начать примерно на 30—40 минут позже.
Между половиной пятого и пятью часами утра 5 июля вместе с появлением авиации
противника был открыт артиллерийский огонь по обороне Центрального фронта,
особенно сильный по войскам 13?й армии. Через полчаса немецкие войска начали
наступление.
Противник бросил в атаку в первом атакующем эшелоне три танковые и пять 
пехотных
дивизий. Удару подверглись войска 13?й армии и примыкавшие к ней фланги 48?й и 
70?й
армий. Атака была встречена мощным огнем всей системы нашей обороны и отбита с
потерями для немецко?фашистских войск.
В течение всего дня 5 июля противник провел пять яростных атак, пытаясь 
ворваться в
оборону наших войск, но не сумел добиться существенных результатов. Почти на 
всех
участках фронта войска твердо стояли на своих рубежах, и казалось, что пока нет 

такой
силы, чтобы сдвинуть их с места. Только к исходу дня в районе Ольховатки и еще 
кое?где
части противника вклинились в нашу оборону на глубину от 3 до 6 километров.
Особенно мужественно дрались воины 13?й армии, в том числе 81?я дивизия 
генерала А
Б. Баринова, 15?я дивизия полковника В. Н. Джанджгавы, 307?я дивизия генерала М.

 А.
Еншина и 3?я истребительно?противотанковая артиллерийская бригада полковника В. 

Н.
Рукосуева. Основной удар приняла на себя батарея капитана Г. И. Игишева, 
которая за
один день уничтожила 19 танков противника. Все воины этой батареи героически 
погибли
в бою, но врага не пропустили.
Смело дралась 70?я армия генерала И. В. Галанина, сформированная из хорошо
подготовленных пограничников Дальнего Востока, Забайкалья и Средней Азии.
Вечером было п