ся с унтер?
офицерскими лычками, фронтовым опытом и двумя георгиевскими крестами на груди,
которыми был награжден за захват в плен немецкого офицера и контузию.
Беседуя с солдатами, я понял, что они не горят желанием “нюхать порох” и не 
хотят
войны. У них были уже иные думы — о земле и мире. В конце 1916 года среди 
солдат все
упорнее стали ходить слухи о забастовках и стачках рабочих в Петрограде, Москве 

и
других городах. Говорили о большевиках, которые ведут борьбу против царя, за 
мир, за
землю и свободу для трудового народа. Теперь уже и сами солдаты стали 
настойчиво
требовать прекращения войны. Правда, это были пока лишь тайные разговоры.
Несмотря на то что я был унтер?офицером, солдаты относились ко мне с доверием и 

часто
заводили серьезные разговоры. Конечно, тогда я мало разбирался в политических
вопросах, но считал, что война выгодна лишь богатым и ведется в интересах 
правящих
классов, а мир, землю, волю русскому народу могут дать только большевики, и 
никто
больше. Это в меру своих возможностей я и внушал своим солдатам, за что и был
вознагражден ими.
Вот как это случилось.
Рано утром 27 февраля 1917 года эскадрон, располагавшийся в селе Лагери, был 
поднят
по тревоге. Выстроились недалеко от квартиры командира эскадрона — ротмистра
барона фон дер Гольца. Никто, конечно, ничего не знал. Нашим взводным 
командиром
был поручик Киевский.
— Ваше благородие, куда нас собрали по тревоге? — спросил я его.
На мой вопрос он ответил вопросом:
— А вы как думаете?
Я сказал, что солдаты должны знать, куда их ведут, тем более что нам выдали 
боевые
патроны.
— Ну что же, патроны могут пригодиться.
Разговор был прекращен появлением ротмистра барона фон дер Гольца. Это был 
боевой
ротмистр. Он имел золотое оружие, солдатский Георгиевский крест и много других
боевых орденов. Но человек был отвратительный, всегда злобно разговаривал с
солдатами, которые его не любили и боялись.
После команды “смирно” ротмистр поздоровался с эскадроном.
Вытянув колонну по три, барон фон дер Гольц подал команду “рысью”.Эскадрон шел 
по
дороге на город Балаклею, где стоял штаб 5?го запасного кавалерийского полка. 
Подходя
к плацу полка, мы увидели, что там уже в развернутом строю стоят киевские 
драгуны и
ингерманландские гусары. Наш эскадрон также построился развернутым строем.
Подходили на рысях другие части. Никто не знал, в чем дело...
Вскоре все стало ясно. Откуда?то из?за угла показались демонстранты с красными
знаменами. Наш командир эскадрона, пришпорив коня, карьером поскакал к штабу
полка. Другие командиры эскадрона последовали за ним, а из штаба в это время 
вышла
группа военных и рабочих.
Высокий солдат громким голосом обратился к собравшимся. Он сказал, что рабочий
класс, солдаты и крестьяне России не признают больше царя Николая II, не 
признают
капиталистов и помещиков. Русский народ не желает продолжения кровавой
империалистической войны, ему нужны мир, земля и воля. Солдат закончил свою
короткую речь лозунгами: “Долой царизм! Долой войну! Да здравствует мир между
народами! Да здравствуют Советы рабочих и солдатских депутатов! Ура!”
Солдатам никто не подавал команды. Они нутром своим поняли, что им надо делать. 

Со
всех сторон неслись крики “ура”. Солдаты смешались с демонстрантами...
Через некоторое время стало известно, что наш ротмистр и ряд других офицеров
арестованы солдатским комитетом, который вышел из подполья и начал свою 
легальную
деятельность с ареста тех, кто мог помешать революционным делам.
Войскам было тут же приказано вернуться на места и ждать распоряжений 
солдатского
комитета. Во главе полкового комитета был большевик Яковлев (к сожалению, не 
пом