показывает, что там, где нет доверия младшим 
командирам,
где над ними существует постоянная опека старших офицеров, там никогда не будет
настоящего младшего командного состава, а следовательно, не будет и хороших
подразделений.
В первых числах августа из полка пришел приказ о направлении окончивших учебную
команду по маршевым эскадронам. Группу в 15 человек приказано было отправить 
прямо
на фронт — в 10?ю кавалерийскую дивизию. В списке этих 15 человек я стоял 
вторым и
нисколько этому не удивился, так как хорошо знал, чьих это рук дело.
Когда читали список перед строем команды, Четыре с половиной улыбался, давая 
понять,
что от него зависит судьба каждого из нас. Потом нас накормили праздничным 
обедом и
приказали собираться на погрузку. Взяв свои вещевые мешки, мы пошли на место
построения фронтовой команды, а через несколько часов наш эшелон отправился в
сторону Харькова.
Ехали мы очень долго, часами простаивая на разъездах, так как шла переброска на 

фронт
какой?то пехотной дивизии. С фронта везли тяжелораненых, и санитарные поезда 
также
стояли, пропуская эшелоны на фронт. От раненых мы многое узнали, и в первую 
очередь
то, что наши войска очень плохо вооружены. Высший командный состав пользуется
дурной репутацией, и среди солдат широко распространено мнение, что в верховном
командовании сидят изменники, подкупленные немцами. Кормят солдат плохо. Эти
известия с фронта действовали угнетающе, и мы молча расходились по вагонам.
Нас высадили в районе Каменец?Подольска. Одновременно выгрузили и маршевое
пополнение для 10?го гусарского Ингерманландского полка и около сотни лошадей 
для
нашего 10?го драгунского Новгородского полка со всей положенной амуницией. 
Когда
разгрузка подходила к концу, раздался сигнал воздушной тревоги. Все быстро 
укрылись,
кто где мог. Самолет?разведчик противника покружился над нами и ушел на запад,
сбросив несколько небольших бомб. Был убит солдат и ранено пять лошадей.
Это было наше первое боевое крещение. Из района выгрузки все пополнение 
походным
порядком было направлено на реку Днестр, где в это время наша дивизия стояла в
резерве Юго?Западного фронта.
Прибыв в часть, мы узнали, что Румыния объявила войну Германии и будет воевать 
на
стороне русских против немцев. Ходили слухи, что наша дивизия должна в скором
времени выступить непосредственно на фронт, но на какой именно участок, никто 
не
знал.
В начале сентября дивизия, совершив походный марш, была сосредоточена в 
Быстрицком
горно?лесистом районе, где она принимала непосредственное участие в боях, 
главным
образом в пешем строю, так как условия местности не позволяли производить 
конных
атак.
Все чаще приходили тревожные сведения. Наши войска несли большие потери.
Наступление, по существу, выдохлось, и фронт остановился. Плохо шли дела и на 
фронте
румынских войск, которые вступили в войну слабо подготовленными, недостаточно
вооруженными, и в первых же сражениях с немецкими и австрийскими войсками 
понесли
тяжелые потери.
Среди солдат нарастало недовольство, особенно когда приходили письма из дому,
сообщавшие о голоде и страшной разрухе. Да и та картина, которую мы наблюдали в
селах прифронтовой полосы на Украине, в Буковине и Молдавии, говорила сама за 
себя.
До каких же бедствий дошли крестьяне под гнетом царя, по безрассудству которого 

вот
уже третий год лилась кровь крестьян и рабочих! Солдаты уже понимали, что они
становятся калеками и гибнут не за свои интересы, а ради “сильных мира сего”, 
за тех, кто
их угнетал.
В октябре 1916 года мне не повезло: находясь вместе с товарищами в разведке на
подступах к Сайе?Реген в головном дозоре, мы напоролись на мину и подорвались. 
Двоих
тяжело ранило, а меня выбросило из седла взрывной волной. Очнулся я только 
через
сутки в госпитале. Вследствие тяжелой контузии меня эвакуировали в Харьков.
Выйдя из госпиталя, долго еще чувствовал недомогание и, самое главное, плохо 
слышал.
Медицинская комиссия направила меня в маршевый эскадрон в село Лагери, где с 
весны
стояли мои друзья по новобранческому эскадрону. Конечно, я был очень рад этому
обстоятельству.
Попал я из эскадрона в учебную команду молодым солдатом, а верну