алам и офицерам Военно?научного управления Генерального 
штаба
Советских Вооруженных Сил и Института военной истории, начальникам отделов
Министерства обороны СССР полковнику Никите Ефимовичу Терещенко и полковнику
Петру Яковлевичу Добровольскому, а также редакторам Издательства Агентства 
печати
Новости Анне Давыдовне Миркиной, Виктору Александровичу Ерохину и всем тем, кто
подготовил мою рукопись к печати...
Г. Жуков
10 февраля 1969 г.
Глава первая. Детство и юность
На склоне лет своих трудно вспомнить все, что было в жизни. Годы, дела и 
события
выветрили из памяти многое, особенно относящееся к детству и юности. 
Запомнилось
лишь то, что забыть нельзя.
Дом в деревне Стрелковке Калужской губернии, где я родился 19 ноября (по 
старому
стилю) 1896 года, стоял посредине деревни. Был он очень старый и одним углом 
крепко
осел в землю. От времени стены и крыша обросли мохом и травой. Была в доме 
всего
одна комната в два окна.
Отец и мать не знали, кем и когда был построен наш дом. Из рассказов старожилов 

было
известно, что в нем когда?то жила бездетная вдова Аннушка Жукова. Чтобы 
скрасить свое
одиночество, она взяла из приюта двухлетнего мальчика — моего отца. Кто были 
его
настоящие родители, никто сказать не мог, да и отец потом не старался узнать 
свою
родословную. Известно только, что мальчика в возрасте трех месяцев оставила на 
пороге
сиротского дома какая?то женщина, приложив записку: “Сына моего зовите
Константином”. Что заставило бедную женщину бросить ребенка на крыльцо приюта,
сказать невозможно. Вряд ли она пошла на это из?за отсутствия материнских 
чувств,
скорее всего — по причине своего безвыходно тяжелого положения.
После смерти приемной матери, едва достигнув восьмилетнего возраста, отец пошел 

в
ученье к сапожнику в большое село Угодский Завод. Он рассказывал потом, что 
ученье
сводилось в основном к домашней работе. Приходилось и хозяйских детей нянчить, 
и
скот пасти. “Проучившись” таким образом года три, отец отправился искать другое 

место.
Пешком добрался до Москвы, где в конце концов устроился в сапожную мастерскую
Вейса. У Вейса был и собственный магазин модельной обуви.
Я не знаю подробностей, но, по рассказам отца, он в числе многих других рабочих 

после
событий 1905 года был уволен и выслан из Москвы за участие в демонстрациях. С 
того
времени и по день своей смерти в 1921 году отец безвыездно жил в деревне, 
занимаясь
сапожным делом и крестьянскими работами.
Мать моя, Устинья Артемьевна, родилась и выросла в соседней Деревне Черная 
Грязь в
крайне бедной семье.
Когда отец и мать поженились, матери было тридцать пять, а отцу— пятьдесят{1}. 
У обоих
это был второй брак. После первого брака оба рано овдовели.
Мать была физически очень сильным человеком. Она легко поднимала с земли
пятипудовые мешки с зерном и переносила их на значительное расстояние. Говорили,

 что
она унаследовала физическую силу от своего отца — моего деда Артема, который
подлезал под лошадь и поднимал ее или брал за хвост и одним рывком сажал на 
круп.
Тяжелая нужда, ничтожный заработок отца на сапожной работе заставляли мать
подрабатывать на перевозке грузов. Весной, летом и ранней осенью она трудилась 
на
полевых работах, а поздней осенью отправлялась в уездный город Малоярославец за
бакалейными товарами и возила их торговцам в Угодский Завод. За поездку она
зарабатывала рубль — рубль двадцать копеек. Ну какой это был заработок? Если 
вычес