* * *

Чудо-танки как явление на поверку чаще всего оказывается не более чем химерой. 
Примеры эффективного использования малочисленной, но формально превосходящей 
все 
и вся техники с лихвой компенсируются примерами бездумного и бесполезного 
расходования ценного вооружения в малозначительных тактических эпизодах.

Баланс средств защиты и нападения всегда крайне шаток. Особенно ярко это 
проявляется в отношении танков. Ассортимент артиллерийского вооружения армии 
Второй мировой войны был настолько широк, что практически с любой новинкой было 

чем бороться. Во всех армиях мира были 76,2-90-мм зенитные орудия с высокой 
начальной скоростью снаряда, способные бороться практически с любой 
бронетехникой тех лет. Обычными для большинства стран были также корпусные 
орудия, предназначенные изначально для борьбы с артиллерией противника на 
дальних дистанциях. Поэтому "неуязвимость" любого тяжелого или не очень танка 
была весьма условной. Во второй половине войны, с введением дифференцированного 

бронирования, проблема решалась еще проще, у тяжелых танков наличествовали 
борта, пробиваемые штатной противотанковой артиллерией. При малом числе новых 
машин и соответствующей стратегической обстановке перемолоть их не составляло 
труда. К моменту появления значительных количеств танков нового типа против них 

находили соответствующее противоядие.

Наиболее прагматичным подходом было создание массового танка, пусть не 
обладающего ореолом чудо-оружия. У "Т-34" хватало недостатков, но вполне 
очевидные достоинства в поднятии планки требований средств борьбы у него тоже 
были. Аналогичную задачу выполнила "пантера". Но нельзя требовать от любого, 
даже самого совершенного танка радикального изменения стратегической обстановки 

на фронте. В условиях столкновения многомиллионных армий на фронте в тысячи 
километров отдельные танки или даже подразделения танков любого типа теряются 
среди масс пехоты и артиллерии. Когда приходится латать дыры на фронте, то 
неизбежно много танков теряется в маршах, бросается из-за нехватки топлива или 
бесславно гибнет в изолированных контратаках. Танки были лишь одним из 
инструментов борьбы, часто не самым весомым.




Глава 8.

352 сбитых как путь к поражению



Шок

Когда в небольшой заметке в газете "Аргументы и факты" за 1990 г. были впервые 
в 
отечественной печати опубликованы данные о личных счетах немецких летчиков-
истребителей, для многих трехзначные цифры стали шоком. Выяснилось, что 
белобрысый 23-летний майор Эрих Хартманн претендовал на 352 сбитых самолета, в 
том числе 348 советских и четыре американских. Его коллеги по 52-й 
истребительной эскадре люфтваффе Герхард Баркхорн и Гюнтер Ралль заявили о 301 
и 
275 сбитых соответственно. Эти цифры резко контрастировали с результатами 
лучших 
советских пилотов-истребителей, 62 победами И.Н. Кожедуба и 59 - А.И. 
Покрышкина. Более подробная информация об асах люфтваффе оказалась еще более 
шокирующей. Выяснилось, что асами в терминологии союзников (то есть сбившими 5 
и 
более самолетов противника) у немцев было более 3000 пилотов. Хартманн и 
Баркхорн с более чем тремястами побед были лишь вершиной айсберга. Еще 13 
летчиков-истребителей люфтваффе одержали от 200 до 275 побед, 92 - между 100 и 
200, 360 - между 40 и 100. Сразу же разгорелись жаркие дискуссии о методике 
подсчета сбитых, подтверждениях успехов пилотов-истребителей наземными службами,
 
фотопулеметами и т. п. Главным тезисом, предназначенным снять столбняк от 
трехзначных цифр, стал: "Это были неправильные пчелы, и они делали неправильный 

мед". То есть асы люфтваффе все наврали о своих успехах, и в реальности они 
сбили не больше самолетов, чем Покрышкин и Кожедуб. Однако мало кто задумался о 

целесообразности и обоснованности лобового сравнения результатов боевой 
деятельности летчиков, воевавших в разных условиях, с разной интенсивностью 
боевой работы. Никто не попытался проанализировать ценность такого показателя,