Например, на танке 2С № 97 "Нормандия" толщина лобовой брони достигла 90 мм, 
бортов 50-65 мм. Масса машины при этом составила 75 тонн. Однако судьба 
французских монстров оказалась печальной, большинство из них было уничтожено 
собственными экипажами, так как их просто не смогли выгрузить с железнодорожных 

платформ около деревеньки Мез 16 июня 1940 года. Станционное оборудование не 
было предназначено для погрузки и выгрузки таких больших грузов.

Не знаю у кого как, но меня при чтении написанного Суворовым про Т-35 не 
оставляло чувство дежавю. Он пишет не про Т-35, а про 2С. На Т-35 никогда не 
было брони 80 мм. Максимальная толщина брони, примененная на Т-35, была 70-мм, 
и 
такую броню имели только лобовые листы корпуса, остальная броня не превышала 25 

мм. Изготовлено таких танков было 6 штук в 1939 году. 6 штук из общего числа 61 

машин, произведенных в 1932-1939 гг. Остальные 55 имели броню не более 30 мм. 
Рассказы Владимира Богдановича про модернизацию 1938 года с увеличением толщины 

брони до 50-мм в 1938 году - это досужие вымыслы. Судьба шести Т-35 с 70-мм 
броней в 1941-м в чем-то схожа с судьбой французских 2С. Один из Т-35 с 
коническими башнями находился в ремонте на ст. Судова Вишня и остался немцам. 
Пять других в ходе маршей 8-го механизированного корпуса 22-25 июня 1941 г. 
были 
брошены и уничтожены экипажами из-за технических поломок. Проблема в том, что 
войны не выигрываются миллиметрами брони и калибра. Не выигрываются они и 
поединками толп танков в чистом поле. В войне сражаются организационные 
структуры. Именно этот момент обычно упускают при сравнении танковых сил 
Германии и СССР в 1941-м. А монстры сравнивать бесполезно. Основную нагрузку 
боев выносят рабочие лошадки войны, наиболее массовые танки. Судьба гигантов и 
диковинных зверей обычно не соответствует их технической уникальности. Наличие 
одной, двух, десяти, пятидесяти экзотических машин не определяет возможности 
армии, воюющей на фронте в сотни километров.

Про ржавый пистолет

Рассказ о реальной ситуации с боевой техникой и вооружением РККА Владимир 
Богданович пытается отбросить элегантным движением ручки:

"Так ведет себя преступник на суде, он рассказывает о том, что у него, во-
первых, топора вовсе не было, во-вторых, топор был совершенно тупым, пистолет 
был ржавым и без патронов, а сам он пользоваться автоматом не научен, злого 
умысла иметь не мог по причине слабоумия".

Если в качестве преступления предполагается планирование нехороших действий, то 

наличие или отсутствие ржавого пистолета не является доказательством подобного 
плана. Грабить можно и с помощью деревянного макета пистолета. Тем более это не 

могло мешать строить планы разбойных нападений. Владимир Богданович отрицает, 
судя по всему сознательно, одну из причин неуспехов советских войск летом 1941 
г. Пусть не самую главную, но вполне имеющую право на существование. Если 
постулировать тезис о непобедимой и легендарной РККА, вооруженной чудо-оружием, 

то объяснение поражений "поворотом избушки к лесу передом", то есть 
"освободительными" планами, неполной разборкой танков вполне может сойти за 
правду. Если же обратиться к суровой реальности, то проблемы с техникой и 
тактикой вполне уверенно ложатся в картину гибели дивизий и корпусов под 
ударами 
немцев. Например, от проблемы недостаточного количества моточасов танков 
приграничных мехкорпусов отмахиваться просто нелепо. Владимир Богданович 
пробует 
поставить под сомнение этот аспект начального периода войны, но делает это 
весьма своеобразно. Вместо того чтобы узнать, что такое моточасы, В. Суворов 
пускается в рассуждения с изысками в области арифметики. Цитирую ( "Последняя 
республика"):

"А теперь мили (или, если угодно, километры) переведем в часы. Средняя скорость 

"Чифтена" - 25 миль/час (максимальная - 30). Разделим ресурс 3000 миль на 
среднюю скорость и получим ресурс в часах - 120 часов. Именно столько имел 
каждый новенький "Чифтен", вышедший с завода, - 120 часов активной жизни. Если 
танк гонять с максимальной скоростью, то его ресурс сократится до ста часов".

Моточасами считается все время работы двигателя, даже когда танк стоит на месте,
 
а его двигатель работает. Они расходовались даже когда советские танки ехали на 

ж.-д. платформах к Карельскому перешейку зимой 1940 г. с работающими 
двигателями. Моточасы не зависят от скорости движения, только от времени работы