управления немецкого генерального штаба и не мог не знать группировку сторон 
под Ленинградом. Известно ему и то, что командование группы армий "Север" 
находило силы, чтобы в конце 1941 года наступать к Ладожскому озеру, на Тихвин 
н Малую Вишеру. 

Следовательно, причина того, что. гитлеровцам не удалось ликвидировать 
ораниенбаумский плацдарм, кроется отнюдь не в нашем превосходстве в силах. 

Но может быть, немецко-фашистское командование недооценило значение плацдарма? 
Нет. оно прекрасно понимало роль "ораниенбаумского пятачка". К. Типпельскирх 
пишет: "...Владея ораниенбаумским и волховским плацдармами, а также выступом 
юго-восточнее Ленинграда, они (советские войска. - И. Ф.) имели в своем 
распоряжении три исходных района, исключительно благоприятных для организации 
наступления на фронте 18-й армии"{2}. 

Так в чем же дело? Почему фашисты не сумели ликвидировать ораниенбаумский 
плацдарм? Да потому только, что это оказалось им, как говорится, не по зубам. 
хотя превосходство в силах в течение двух лет войны здесь было на их стороне. 

"Русских было больше, а сила - солому ломит" - так объясняет поражение фашистов 
под Ленинградом К. Типпельскирх. 

Однако в действительности даже к 14 января 1944 года мы располагали там весьма 
незначительным превосходством в силах и технике. 

Наша победа была обеспечена героизмом и мужеством воспитанных партией советских 
воинов, беспредельно преданных Родине. Они сумели стойко удержать плацдарм, 
стремительно и неудержимо вести наступление. Победа объясняется также 
превосходством советского военного искусства, роль которого пытается принизить 
Курт Типпельскирх. 

В январских и февральских боях неоценимую помощь войскам Ленинградского и 
Волховского фронтов оказали партизаны. К тому времени в Ленинградской области 
активно действовало 13 партизанских бригад, объединявших 35 тысяч народных 
мстителей. 

Итак, Ленинград был полностью освобожден. Перед нами стояла задача изгнать 
врага из Советской Эстонии. Учитывая ошибки, допущенное в прошедших боях, мы 
начали готовиться к ее решению самым тщательным образом. 

  

Глава IX. Смелый маневр 

Дорога петляла между болотистыми перелесками. По обеим сторонам ее густо стояли 
молодые елочки, кое-где белели стволы невысоких берез. Июньский день был жарким,
 и я вздохнул с облегчением, когда машина стала спускаться к переправе. В лицо 
пахнуло прохладой. В спокойной воде Нарвы отражались снежно-белые облака, 
плывущие высоко в светло-голубом прибалтийском небе. Колеса автомобиля 
простучали по доскам настила, и мы выехали на западный берег, на плацдарм. 
Шофер, не спрашивая дороги, уверенно повел машину хорошо знакомым путем к штабу 
генерала Н. И. Алферова. Наблюдательный пункт 109-го стрелковою корпуса, 
сменившего на плацдарме гвардейцев генерала Симоняка, размещался в фольварке. У 
входа в дом меня встретил Алферов. Он коротко доложил, что противник ведет себя 
спокойно и в полосе обороны корпуса за истекшие сутки ничего существенного не 
произошло. 

- Отсюда виден передний край? 

- Со второго этажа виден, товарищ командующий. 

- Давайте поднимемся туда, посмотрим, а потом проедем вперед. 

- Как вы сказали? - переспросил Алферов, придвигаясь ближе ко мне. Генерал был 
немного глуховат. 

- Поднимемся на второй этаж, посмотрим, - повторил я. 

Мы вошли в дом, поднялись по скрипучей деревянной лестнице. Но не успели 
подойти к окнам, как послышались близкие разрывы артиллерийских снарядов. 

- Заметили, черт возьми, - спокойно сказал Алферов. - Теперь долго не уймутся. 
Придется идти в подвал. 

Снаряды ложились недалеко от фольварка. В доме мелко позванивали уцелевшие 
окопные стекла. 

Обширное сводчатое помещение подвала казалось надежным убежищем. Здесь стояли 
телефон, радиостанция, дежурили связисты. По всему было видно, что командиру 
корпуса частенько приходится сюда спускаться.