местность, противник построил оборону по линии холмов, с которых хорошо 
просматривалось расположение наших войск на значительную глубину. Перед 
передним краем имелись сплошные минные поля и проволочные заграждения в два три 
кола. За ними тянулись траншеи с пулеметными площадками. 

В деревнях Гостилицы, Кожерицы, Дятлицы, Ропша и других были созданы опорные 
пункты. На линии Кипень, Ропша противник оборудовал тыловой оборонительный 
рубеж. В районе населенного пункта Беззаботный располагалась тяжелая артиллерия,
 которая использовалась для варварского обстрела Ленинграда. 

Перед фронтом 2-й ударной армии оборонялись пехотная и моторизованная дивизии 
СС, две авиаполевые дивизии, пехотный полк, а также отдельные строительные и 
охранные батальоны. 

2-й ударной армии предстояло силами не менее пяти - шести дивизий прорвать 
оборону противника на гостилицком направлении, овладеть Ропшей и, соединившись 
с войсками 42-й армии, уничтожить пегергофско-стрельнинскую группировку 
гитлеровцев В дальнейшем, после образования общего фронта с 42-й армией, мы 
должны были развивать наступление на Кингисепп и Гатчину. 

Перед операцией мы занимались тщательной подготовкой личного состава. Войска 
учились преодолевать различные инженерные заграждения, вести бой в глубине 
обороны. Основное внимание обращалось на отработку самостоятельных действий 
стрелковых подразделений и штурмовых групп, на организацию взаимодействия. В 
стрелковых ротах были созданы отделения снайперов и штурмовые взводы. 

Как и при подготовке к прорыву блокады Ленинграда в 1943 году, специально 
оборудовали учебные поля, на которых проводились практические занятия по 
преодолению минных и проволочных заграждений. 

Мне часто приходилось выезжать в соединения, контролировать ход подготовки, 
присутствовать на занятиях. 

Побывал я во всех дивизиях, но, естественно, больше внимания уделял 43-му 
стрелковому корпусу, которым командовал генерал Андреев. Этому корпусу, и в 
частности 48-й и 90-й стрелковым дивизиям, предстояло действовать на главном 
направлении в первом эшелоне. 

Однажды в середине декабря я приехал в 286-й стрелковый полк 90-й дивизии. 
Командир полка подполковник Фоменко обучал подразделения отражению контратак 
пехоты и танков противника. Занятие он организовал хорошо, поучительно. 

После разбора я приказал построить полк на опушке леса, кратко подвел итоги, 
похвалил отличившихся, сделал ряд замечаний. 

- Нужно настойчиво учиться борьбе с танками противника, - подчеркивал я. Умелый 
и отважный солдат не испугается танка. Вы сегодня на занятиях действовали 
правильно. Ну а если в самом деле на вас пойдут танки? Сумеете вы укрыться от 
них, например, вот в этом окопе? 

Я указал на окопчик, видневшийся неподалеку от опушки. 

Солдаты молчали. По их лицам было видно, что они не очень верят в то, что можно 
уцелеть, если через окоп пойдут танки. Это неверие в свои силы следовало 
немедленно развеять. Иначе проведенное занятие в значительной мере утратило бы 
смысл. 

- Кто хочет показать свою смелость? - спросил я. Из строя вышел невысокий, 
веснушчатый солдат. 

- Разрешите мне, товарищ генерал! 

- Как ваша фамилия? 

- Рядовой Ильин. 

- Не испугаетесь? Усидите в окопе, когда на него пойдет танк? 

- Выдержу, товарищ генерал, не сробею. 

- Давайте попробуем. Только что вы будете делать, когда через окоп пойдет танк? 


Солдат уверенно доложил, как будет действовать, побежал к окопу и спрыгнул в 
него. Теперь из укрытия видна была лишь его шапка-ушанка. 

Раздался рокот мотора, и один из танков, лязгая гусеницами по мерзлой земле, 
двинулся на окоп Солдат присел на дно. Танк надвинулся на бруствер своей 
многотонной тяжестью. Все присутствующие затаили дыхание. Танк перевалил через 
окоп. В тот же миг Ильин, целый и невредимый, поднялся и метнул учебную гранату.