Командиры частей и соединений теперь имели право от имени Президиума Верховного 
Совета СССР награждать отличившихся солдат, сержантов и офицеров боевыми 
медалями и некоторыми орденами. Это право широко использовалось. 

Рядовой Конопелко из 217-й стрелковой дивизии в числе первых форсировал реку 
Сож и в рукопашной схватке уничтожил 6 солдат противника. На другой день 
командир дивизии вручил ему орден Красной Звезды. 

В 260-й стрелковой дивизии агитатор рядовой Дулисов в бою заменил командира 
взвода и смело повел бойцов в атаку. За проявленные мужество и инициативу/ 
Дулисов был награжден орденом Славы III степени. 

В этой же дивизии в боях севернее Гомеля отличился орудийный расчет старшего 
сержанта Кузнецова. Тут же, на поле боя, командир полка вручил Кузнецову и 
наводчику орудия коммунисту рядовому Пестову медали "За отвагу". 

Командир 1179-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка с 
гордостью рассказал мне о подвиге коммуниста Осипенко. Батарея, в которой 
Осипенко был водителем автомашины, получила приказ выдвинуться на танкоопасное 
направление по открытой местности в нескольких сотнях метров от вражеских 
траншей. 

Опасный участок нужно было проскочить на большой скорости. Две первые 
автомашины с орудиями на прицепе стремительно промчались под носом у 
гитлеровцев. Настала очередь третьего расчета, которым командовал старший 
сержант Ядрышников и который передвигался на машине, управляемой рядовым 
Осипенко. 

Гитлеровцы обстреляли машину. Пули пробили радиатор, повредили рулевое 
управление. Наводчик был убит, два других номера ранены. Ядрышников и уцелевшие 
солдаты, прихватив раненых, стали отползать назад к нашим траншеям. Коммунист 
Осипенко остался один у машины. 

- Умру, а машину и орудие не брошу, - заявил он. - Так и передайте комбату. 

С наступлением темноты Осипенко устранил все неисправности и под огнем 
противника доставил орудие на позиции батареи. 

Так сражались коммунисты. 

В первых числах декабря два корпуса 11-й армии по понтонному мосту, наведенному 
саперами, переправились на западный берег Днепра. Части второго эшелона 
находились еще на восточном берегу. Мне потребовалось съездить туда. 

По Днепру шла шуга. 

- Как бы мост не сорвало! - сказал адъютант Рожков, когда мы ехали на левый 
берег. 

Его опасения оправдались - к вечеру мост действительно снесло. Я вызвал 
командира понтонного полка и спросил его, на чем он может переправить нас 
обратно. 

- Только на полупонтонах, - ответил командир полка. - Но не советую, товарищ 
командующий, дело рискованное. 

- Ничего, давайте ваш полупонтон. 

Вместе со мной и адъютантом в полупонтон уселись еще несколько человек, которым 
тоже нужно было срочно переправиться. 

Переправа оказалась действительно рискованной. Нас понесло по течению. А всего 
в нескольких километрах ниже правый берег еще удерживали гитлеровцы. Мы вполне 
могли угодить прямо к ним. Однако в конце концов удалось справиться с течением 
и благополучно пристать к берегу. 

Позднее за эту переправу я получил нагоняй от генерала армии К. К. 
Рокоссовского. 

- Нужно было вызвать самолет, а не рисковать без всякого смысла, - сказал мне 
командующий фронтом. - Ну да ладно. Не будем на прощание ссориться. 

- Почему на прощание? - удивился я. 

- Ваша одиннадцатая армия выводится в резерв. А вам, кажется, хотят предложить 
другую должность. 

- Какую? 

- Пока точно не знаю.