представителями. Как с ними держаться, чем их угощать? 

В тот же день меня вызвали в штаб фронта. Я рассчитывал управиться с делами и 
вернуться в армию до приезда иностранцев, но получилось иначе. 

Едва самолет приземлился на армейском аэродроме, как к нему уже спешил 
Пигаревич. 

- Гости уже ожидают вас, - доложил он. - Их пятеро: два полковника и с ними еще 
три офицера, один из которых переводчик. 

- Передайте иностранцам, - попросил я, - что мы встретимся за ужином в двадцать 
часов. 

Узнав, что до вечера у них время свободное, англичане и американцы поехали в 
20-ю танковую бригаду, где имелись танки "Валлейнтайн" и "Матильда". У нас же 
начались приготовления к непривычной церемонии. 

Под вечер я зашел в свою землянку и остался доволен: все было сделано как нужно.
 Богатое убранство стола напоминало праздники мирных дней. 

- Приглашайте союзников, - сказал я Пигаревичу. - Они, кажется, уже вернулись 
из бригады. 

Иностранные офицеры чинно вошли, представились. Английский полковник был 
сухощав, высок, американец - пониже ростом и потолще. Оба они и сопровождавшие 
их младшие офицеры держались скромно. Исключение составлял переводчик капитан 
Паркер, который вел себя несколько развязно и суетливо. Говорил он по-русски 
совершенно свободно, без всякого акцента. 

Впрочем, особой надобности в услугах Паркера мы не испытывали. Оба полковника 
вполне сносно изъяснялись по-русски. 

Вначале разговор зашел о незначительных вещах. Англичанин заявил, что он и его 
американский коллега довольны представившейся возможностью побеседовать с 
командующим одной из русских армий, которые так героически сопротивляются 
натиску общего врага - фашистской Германии. Я, разумеется, ответил, что тоже 
рад видеть представителей союзных армий. 

Американский полковник молчал и откровенно рассматривал меня своими маленькими 
глазами, глубоко запавшими под тяжелыми веками. Нижняя губа у него была толще 
верхней и брезгливо выпячивалась вперед. Неожиданно он довольно бесцеремонно 
перебил англичанина: 

- У нас есть вопросы, господин генерал... 

- Простите, господа, - сказал я, - вопросы немного позднее. Сейчас приглашаю 
вас поужинать. 

Первый бокал подняли за победу над фашизмом. Потом я предложил: 

- Выпьем за то, чтобы эта война была последней, чтобы на всей земле после 
победы установился прочный мир. 

Тост был принят. Но американцу, как видно, не терпелось задать вопросы. 

- Господин генерал, почему Красная Армия отказалась сейчас от корпусной 
структуры? 

- В данное время мы считаем целесообразным приблизить более квалифицированное 
армейское руководство непосредственно к войскам, - ответил я. - Но, повторяю, 
так мы считаем в данное время, в данных условиях. А дальше будет видно. 

- Очень хорошо! - вступил в разговор английский полковник. - В таком случае 
скажите, после упразднения корпусов как быстро ваш приказ стал доходить до 
войск? 

Вопрос был задан не случайно: управление войсками все еще являлось нашим узким 
местом. Это показала, в частности, Любаньская операция. Англичанин выжидательно 
смотрел на меня. 

- Это зависит от штаба и от начальника штаба, - осторожно ответил я. 

- О да, у вас очень энергичный начальник штаба! - Англичанин широко улыбнулся, 
показав крупные желтоватые зубы, и слегка поклонился в сторону генерала 
Пигаревича. Однако было заметно, что мой ответ ему не слишком понравился. 

Американец засмеялся, откинувшись на спинку стула, потом, оборвав смех, 
спросил: