- Все это верно, - ответил Потапов. - Я и сам понимаю. Докладывал свои 
соображения штабу фронта, но никакого конкретного ответа не получил. 

На прощание дивизионный комиссар Никишев сказал, крепко пожимая мне руку: 

- Желаю вам успеха, Иван Иванович. Надеюсь, что на новом месте службы не 
забудете о традициях нашей пятой армии и Халхин-Гола, где вы получили звание 
Героя Советского Союза. 

Больше я с Никишевым не встречался. В боях восточнее Киева этот умный, 
обаятельный политработник погиб, как герой, находясь в боевых порядках 
стрелковой дивизии. 

Командующего Юго-Западным фронтом генерал-полковника Н. П. Кирпоноса я знал 
мало. Слышал только, что он был когда-то начальником училища в Казани, питом 
отличился в боях с белофиннами, получил звание Героя Советского Союза. Моя 
встреча с ним в штабе фронта в Прилуках была очень короткой. 

Когда я на своей потрепанной, разрисованной желто-коричневыми полосами машине 
приехал в штаб фронта и доложил о прибытии командующему, он кивнул головой: 

- Знаю, знаю. Вам надлежит убыть в Москву. Получите новое назначение. Самолетом 
лететь не рекомендую, опасно. Поезжайте лучше машиной. 

На этом наш разговор закончился. 

- Простите, я сейчас очень занят. Обо всем подробно договоритесь с начальником 
штаба, - сказал командующий, отпуская меня и углубляясь в чтение каких-то бумаг.
 

Начальник штаба фронта генерал-лейтенант М. А. Пуркаев обстоятельно расспросил 
меня о боях под Черниговом, о положении частей корпуса, а потом посоветовал: 

- Зайдите в пошивочную мастерскую и подберите себе генеральскую форму, а то 
неудобно являться в Москву в таком виде. 

Действительно, вид у меня был довольно неказистый. 12 августа мне присвоили 
звание генерал-майора, но генеральскую форму я еще не получил. По правде 
сказать, не очень-то и заботился об этом - не до того было. Ограничился тем, 
что прикрепил к петлицам генеральские звезды да заменил нарукавные нашивки. 

В мастерской при штабе фронта мне подобрали готовую полевую генеральскую форму, 
так что в столицу я смог отправиться одетым как положено. 

В Москве я прибыл к заместителю начальника Генерального штаба генерал-майору А. 
М. Василевскому (ныне Маршал Советского Союза). 

- Здравствуйте, товарищ Федюнинский, - сказал он, - признаться, не ждал вас 
видеть живым и здоровым. Нам сообщили, что командир пятнадцатого стрелкового 
корпуса погиб, и я уже докладывал об этом Верховному Главнокомандующему. 

Когда выяснили, в чем дело, оказалось, что в Ставку правильно сообщили о гибели 
командира 15-го корпуса, но речь в донесении шла не обо мне, а о полковнике 
Бланке, который после моего отъезда вступил в командование. 

Жаль было этого энергичного и храброго офицера, проявившего так много воли и 
мужества при выводе из окружения полков 87-й стрелковой дивизии Полковник Бланк 
был смелым командиром, стремился лично присутствовать в самых опасных местах. 
Он и погиб, идя в контратаку на противника с винтовкой, как рядовой солдат. 

Генерал Василевский подтвердил, что меня назначили командующим 32-й армией, 
которая входила в состав Резервного фронта 

Я выехал в штаб армии, находившийся в лесу западнее Вязьмы. 

Меня встретил начальник штаба армии полковник И. А. Кузовков. После первых 
бесед с ним я убедился, что дело свое он хорошо знает "Сработаемся, - с 
удовлетворением отметил я про себя. - По всему видно, человек вдумчивый, 
деловой и толковый". 

Но работать с ним мне не пришлось. 

32-я армия находилась во втором эшелоне. В первом эшелоне на нашем направлении 
оборонялась 16-я армия Западного фронта, которой командовал в то время генерал 
К. К Рокоссовский. Я решил побывать у него. 

До штаба 16-й армии добрался поздно ночью, но генерал Рокоссовский еще работал 
в своем штабном автобусе. Мы вспомнили с ним нашу последнюю встречу в Ковеле 
накануне войны. Потом К. К. Рокоссовский начал знакомить меня с обстановкой.