фронтовое кохание, от чистого сердца и храбрейшей души, як мой конь Чалый 
принимает от меня торбу с ядреным овсом..." 

Прочитав такое излияние, Шаповаленко крякнул и зажмурился. Если бы сейчас 
попался ему писарь Салазкин, то он, наверное, не только бы вывел его за 
воротник из палатки, как это сделал, будучи три дня на должности каптенармуса, 
но надавал бы еще по шее. 

- В глотку тоби горсть сухой половы, бумажная твоя душа!.. 

"Дорогая моя пышечка, сибирочка. Ваши губки так же, наверное, сладки и вкусны, 
як сибирские пельмешечки, - закипая гневом, продолжал читать Филипп Афанасьевич.
 - Чует ли ваше серденько, як ожидает вашего на фронт приезду любезный вашим 
глазкам краснознаменный герой, гроза фашистов и всей ихней империи, а может, и 
более, - Филипп Шаповаленко? Як вы только приедете, он назовет вас своей 
охвициальной подругой жизни до спокон веков и второго происшествия аль открытия 
второго фронта. 

Низко кланяюсь, целую вас. Ваш нареченный супруг 

Ф и л я". 

- Щоб тоби, писарий сын, який-нибудь бык покохал рогами в бок! Вот, Чалый, 
послухай... - Филипп Афанасьевич погладил коня по загривку, послухай, як 
поросячья душа, Салазкин, прописал нас вместе с тобою. Ну ж, подожди, халява 
проклятая, я же тоби пропишу пельмешки з перчиком! А писульку эту мы побережем. 
Пригодится... 

Лейтенанта Поворотиева адъютант командира дивизии задержал на кухне. 

- Подождите немного, завтракают, - сказал адъютант. 

- Меня вызвал генерал Доватор. Может быть, доложите, что я прибыл, настойчиво 
проговорил Поворотиев. 

Доватор услышал разговор, приоткрыл дверь и позвал лейтенанта в горницу. Там 
кроме генерала Атланова за столом сидели капитан Мхеидзе и Феня Ястребова. 

Узнав девушку, Поворотиев резко остановился. Не замечая протянутой руки 
Доватора, он широко, по-детски улыбнулся. 

- Здравствуйте! - наконец громко проговорил Лев Михайлович. 

- Да, да, извините! Здравствуйте, товарищ генерал. 

Чувствуя всю нелепость своей выходки, Поворотиев вспыхнул и замолчал. 

- Вы не с похмелья ли, милейший? 

Доватор легонько отвел руку лейтенанта от козырька и, не выпуская ее из своей, 
пытливо посмотрел растерянному лейтенанту прямо в глаза. 

- Нет, в самом деле, Иосиф Александрович? - обернувшись к Атланову, спрашивал 
Лев Михайлович. - Может, он запивает? 

- Не замечал... 

И комдив, не удержавшись, громко рассмеялся. 

- Но почему у него такая меланхолия? Я ему руку подаю, а он... 

- На девушку засмотрелся, - лукаво объяснил Атланов. 

- Здравствуйте, товарищ Поворотиев, - поднимаясь из-за стола, неожиданно 
проговорила Феня и, протянув руку, шагнула навстречу лейтенанту. - Вот мы и 
встретились! 

Лицо Фени горело ярким румянцем. Она сразу поняла, в чем дело, и пошла на 
выручку лейтенанту. 

- Вот оно что! - улыбаясь, протянул Доватор. - Когда же вы успели 
познакомиться? 

- А мы, товарищ генерал, давно знакомы. Учились вместе, - быстро ответила Феня, 
решив маленькой неправдой сразу же покончить с неловким положением. 

- Да, товарищ генерал, давно знакомы. Какая неожиданная встреча... бормотал 
Поворотиев, пожимая руку девушки. 

- Ну, так бы и сказали сразу, - перебил его Доватор. - А то стоит, улыбается...