- Да, здесь. Но его сейчас нет. Он на наблюдательном пункте, скоро должен быть, 
- обернувшись, бойко ответила девушка, с любопытством рассматривая седоусого 
бородатого казака в крутоплечей бурке. 

Взглянув на девушку, Филипп Афанасьевич широко открыл глаза. Перед ним сидела 
Феня Ястребова, он узнал ее по фотографии, которую бережно хранил вместе с 
письмами. 

- Что это вы так смотрите на меня? 

Феня смущенно отодвинула недопитый стакан молока. 

- Да потому, что не доверяю своим очам. Чи это вы, чи в мои очи черт песку 
кинул! 

- А откуда вы меня знаете? 

- Ось, як знаю! - Филипп Афанасьевич поднял кверху большой палец. Да кто же вас 
не знает? Вся дивизия знает. Потому что вы прислали подарок и карточку. А 
достались они одному хлопчику... Ничего хлопчик, бравый... Он цю карточку 
всякому поперечному показывал. Он вам письма пишет. Фамилия ему Шаповаленко. 
Есть у нас такой ловкач... 

- Правильно! А вы его знаете? - Феня вскочила со скамьи и шагнула к Шаповаленко.
 - Знаете? 

- Да як же не знаю! - Филипп Афанасьевич широко развел руками. - Як же не знаю! 
Вместе живем. Цего дружка я добре знаю... 

- А лейтенанта Поворотиева тоже знаете? У вас ведь одинаковый номер полевой 
почты. 

- Поворотиев? - настороженно спросил Шаповаленко. - Он вам тоже пишет? 

- Все время. Даже фотографию прислал. Очень славный парень. А Салазкина вы не 
знаете? Он тоже часто пишет. 

- Ну, той, звестно, писарь. У него и должность писарская. 

- А Шаповаленко чудной, наверное, да? 

- Як это чудной? - опешил Филипп Афанасьевич. 

- Да знаете... - Феня весело рассмеялась. - Очень забавные и странные письма 
присылал. В любви объяснился, предлагает приехать на фронт и пожениться. Правда,
 одно письмо прислал очень хорошее. За подарок поблагодарил, а второе такое 
глупое... 

- Ну, це брехня... - возразил Филипп Афанасьевич, багровея. 

Он уже начинал понимать, что во всем этом кроется чей-то подвох, но ему и в 
голову не приходило, что с ним могли сыграть такую злую шутку. 

- Не может того быть! - заявил он категорически. 

- Честное слово! - подтвердила Феня. - Я даже хотела отослать его обратно или 
направить командиру части. Пусть бы он такое письмо прочитал вслух его 
товарищам, чтоб посмеялись над ним хорошенько. А потом раздумала. Не хотелось 
обижать фронтовика... Я когда прочитала подружкам, так они чуть со смеху не 
умерли. Если бы вы знали, что он там написал! 

- Да это же знаете, знаете... - Шаповаленко от возмущения даже не находил слов. 


- Конечно, нехорошо писать такие письма, - согласилась Феня. - Вы, значит, 
хорошо знаете Шаповаленко? Так передайте ему это письмо. - Феня достала из 
кармана гимнастерки конверт и передала Шаповаленко. 

Вошел капитан Мхеидзе. Передав ему записку Доватора, Филипп Афанасьевич смял в 
кулаке письмо Фени и выскочил из хаты точно ошпаренный. 

Придя в штаб и быстро доложив генералу о выполнении приказания, он ушел на 
конюшню и, присев около своего Чалого на кормушку, достал из конверта смятое 
письмо. Разгладив его на коленке, он приступил к чтению. 

С первых же строк по обороту речи, замысловатым выражениям и ловко подделанному 
почерку Филипп Афанасьевич понял, что письмо - дело рук писаря Салазкина. 
Письмо начиналось так: 

"Разлюбезная моя лапочка, синеглазая лесная птичка Фенечка! Примите от меня мое