его протесты, навязал телогрейку, сам же он остался в одной гимнастерке. 
Баяниста, чтобы окончательно не заморозить, пришлось оставить у саперов 
соседней пехотной части. Теперь саперы завладели им и увезли куда-то в гости. 

- Концерт срывается, - продолжал Уваров. - Нет ли у вас подходящего гармониста? 


- Только сейчас говорил Рябинину: "Учись играть на баяне, учись" вот и 
пригодилось бы! - сказал Абашкин. 

- Пробую... Да время такое... - пряча глаза, несмело проговорил Рябинин. 

- Кто захочет, всегда найдет время, - возразил Уваров. - А баян есть? 

- Инструмент отличный! Тульский, стобасовый! 

- А ну-ка, принесите, посмотрим! - приказал начальник политотдела. 

- Товарищ полковой комиссар, да я плохо играю! 

- Тащи, тащи, не скромничай, - сказал Абашкин. 

Принесли баян. Рябинин, играя, смущался, робел, путался и перевирал мелодии. 

- Хороший баян. Разреши-ка, я попробую... 

Уваров, улыбаясь, поставил баян себе на колени и, склонив голову, ловко владея 
пальцами, взял хроматическую гамму. 

Рябинин, неплохо знавший музыку, почувствовал, что баян находится в умелых 
руках. Уваров заиграл марш "Перекоп", составленный из мелодий многих известных 
революционных песен. Они напомнили грозное время гражданской войны. Вот 
слышатся призывные звуки сигнала к наступлению, тревожные мелодии кавалерийской 
трубы... Пальцы Уварова легонько пробегают по ладам, кажется, что вокруг 
начинают перестукивать копыта, звенят колечки трензелей... 

- Вот как надо играть! - многозначительно посматривая на молодого политрука, 
проговорил Абашкин. 

Но Рябинин как будто не слышит его голоса. Ему кажется, что он не в 
подмосковной колхозной избе, а где-то на Сиваше форсирует пролив и атакует 
врангелевцев. 

Уваров отложил в сторону баян и потянулся за папиросой. Прикуривая, он низко 
наклонил голову. Рябинин только сейчас заметил седину на его виске и синий 
рубец выше уха. 

- Давно не играл, а вот не разучился, - сказал Уваров задумчиво. - У меня вся 
семья увлекается музыкой, два сына и дочка. Организовали свой домашний 
самодеятельный оркестр. 

- Музыка! - взмахнув руками, горячо заговорил Рябинин. - Мне кажется, что 
только хорошие люди по-настоящему могут понимать музыку! 

- Не всегда так, - возразил Уваров. - Встречаются большие знатоки музыки с 
самым черствым сердцем. Хорошие люди определяются не по музыкальным 
способностям, а по их отношению к своему человеческому долгу... Я вчера говорил 
с пленным немецким полковником. Он считает себя высокообразованным человеком, 
знает французский и английский языки, обожает, как он говорит, музыку, но, даже 
будучи в плену, пытается бить своего денщика... Самым порядочным человеком в 
Германии считает Круппа. Я его спросил: что он считает причиной войны между 
Германией и Советским Союзом? Он мне ответил: "У гитлеровцев самые благие 
намерения помочь русским культурно развиваться". Ведь немцы, как он выразился, 
добрые люди, и при этом упомянул, что они хорошие музыканты... Попадись-ка в 
лапы такому музыковеду, он тебе привьет культуру... 

Уходя, Уваров посоветовал Абашкину и Рябинину почаще напоминать бойцам, что 
собой представляет фашистская "культура" и "новый порядок". 

Участок, занимаемый полком Осипова, в полосе обороны дивизии считался самым 
ответственным. Сосед слева, кавполк соединения Медникова, за последнее время в 
одной из частных операций отбросил немцев на запад и достиг реки Руза. 
Подкрепленный свежими силами, полк прочно занял оборону по ее восточному берегу.
 

Правый сосед (кавполк Бойкова) имел впереди заболоченную лесистую местность и 
фланг дивизии генерала Панфилова. 

Участок Осипова, начинавшийся под селом Верхне-Слезнево, глубоко вклинивался в 
оборону противника. Река здесь резко поворачивала на запад, затем, круто меняя