- В эскадрон ко мне. 

- У вас политрук есть, Рябинин. 

Абашкин медленно поднял от стола голову и взглянул на Шевчука. 

Тот, не согнав с лица насмешливой улыбки и не смягчив иронии, проговорил: 

- Из него, товарищ комиссар, политработник вряд ли получится... Сильно музыкой 
увлекается. Да хоть бы играл как следует, а то скрипит, що бричка неподмазанная.
 

- Молодой, поэтому и увлекается. Вы постарше его, больше в армии служите, 
помогите. С какого года в партии? С тридцать пятого? Вот и отлично. Поправляйте,
 где надо. Отругайте за дело. Без церемоний. Я всегда поддержу, можете быть 
уверены. Но только помните: надо все это делать тактично. 

Абашкин старался говорить просто, но с предельной ясностью, чувствуя, что к 
этому великану нужен особый подход и особая мерка. Смело подбирая слова, он не 
выбрасывал их, а точно ввинчивал, сопровождая энергичным движением головы и 
цепким, требовательным взглядом. 

Шевчук сразу это почувствовал и понемногу начал всерьез стыдиться своей 
чрезмерной поспешности, с которой он завел речь о политруке Рябинине. После 
того как ушел Шевчук, Абашкин вызвал Рябинина. 

- Получили нового командира - и скорей на баяне пиликать? Ай-ай, как не стыдно, 
а еще политрук... 

- Честное слово, товарищ комиссар, никогда больше не возьму в руки баян, - 
выпалил ошеломленный и смущенный Рябинин. 

Абашкин рассмеялся и примиряюще сказал: 

- Вот что, дружок: чтобы жить у меня с эскадронным душа в душу! И, кроме всего 
прочего, приказываю: выучиться играть на баяне по-настоящему. Тогда любой 
командир полюбит, а Шевчук непременно. Это я тебе говорю наверняка!.. 

Абашкин, улыбаясь, наклонился к Рябинину и вполголоса, с заговорщицким 
выражением на лице, продолжал: 

- Гармонь, да еще в хороших руках, большая сила! Если решил изучить 
какое-нибудь дело, то изучи его до конца! Уж растяни мехи так, чтобы у 
слушателей дух захватило и своя душа пела! 

В дверь постучали. Согнувшись, вошел начальник политотдела Уваров. Едва не 
доставая верхушкой серого башлыка потолок, прошел на середину комнаты. 
Поздоровавшись с Абашкиным и Рябининым, он молодым быстрым движением размотал 
на шее башлык, сбросил с плеч бурку и стал рассказывать историю, случившуюся с 
приехавшими в соединение артистами. 

Артистов вез связист Савва Голенищев на трофейной автомашине, которую он 
несколько дней чинил, смазывал и решил, наконец, использовать. Выехал он на 
железнодорожную станцию за имуществом связи, однако груза там не оказалось, и 
его уговорили доставить другой "груз" - московских артистов... Поехали... 
Сначала, пока ехали по Волоколамскому шоссе, все шло отлично. Но от деревни 
Малые Рамешки надо было свернуть на проселочную дорогу и проехать еще 
километров двадцать лесом среди множества колесных следов от машин и бричек. 
Было еще светло, и гости с интересом обозревали зимний подмосковный пейзаж, 
вдыхали довольно-таки прохладный воздух, не подозревая, что их водитель маршрут 
знает не очень твердо. Перед этим штаб соединения передислоцировался, о чем 
Савва не имел ни малейшего представления... 

Вдруг машина застопорилась и остановилась, при этом так неожиданно и резко, что 
женщины и даже некоторые из мужчин вскрикнули. Оказалось, что Голенищев завез 
их на какие-то старые артиллерийские позиции. Поняв свою ошибку, Савва дал 
задний ход, но тут выяснилось, что "Бенц", как называл он свою автомашину, 
отремонтирован не так уж блестяще и назад не катится. Развернуться же нормально 
не было возможности: кругом густейший лес, деревья толщиной в два-три обхвата. 
Пришлось работникам искусства вылезать из машины и толкать ее руками. Начало 
смеркаться. На небе появились звездочки, что предвещало добрый морозец. Гости 
были одеты очень легко. Мороз усиливался. С "Бенцем" начались самые 
удивительные приключения. То он зловеще пыхтел, то давал такие выхлопы, точно 
из винтовки стрелял, заставляя людей шарахаться в стороны. 

Первый сигнал "бедствия" подала известная актриса Р. Она перестала чувствовать, 
есть ли у нее ноги. Савва, подумав немного, снял свои чудовищного размера, с 
загнутыми носками валенки и надел их на миниатюрные ножки актрисы. После трех 
последующих километров другой гостье он отдал полушубок, комику, несмотря на