.. В особенности Яша... 

...После смерти Алексея Нина ездила на его коне. Яша остался у нее коноводом. В 
проявлении внимания и заботы он был неистощим и делал все это очень трогательно 
и даже нежно. Найдет в переметной суме или в вещевом мешке какую-нибудь 
безделушку и тащит ее Нине. 

- Посмотрите, товарищ военфельдшер, пуговичку нашел от его гимнастерки, 
оторвалась она под деревней Малая Пустошка. Я помню. 

- А чего же тогда не пришили? 

- Я хотел, а он говорит, опосля сам пришью. Ить знаете, какой был человек, 
сапоги вычистить не дает. Украдкой утащишь, а он утром говорит: не смей... 

Нина брала пуговку и, повертев ее в руках, спрашивала: 

- А где гимнастерка? 

- У меня. Все храню. Целехонька... 

- Неси, пришьем. 

Яша, полагая, что он делает для Нины огромное удовольствие, со всех ног бежал 
за гимнастеркой. Нина садилась пришивать пуговицу, тут же пристраивался Яша. 
Начинались воспоминания. 

- Обходительным был покойничек, последний сухарь делил напополам... Бывало, все 
объяснит, растолкует. А уж ежели промашку дашь, так прикрикнет, глазами 
сверкнет! Тут держись!.. 

Все эти разговоры вызывали в душе Нины ноющую, физически ощутимую боль. Она 
припоминала еще и еще раз все лучшее, что связывало ее с Алексеем, и ей 
казалось, что горечь утраты никогда не покинет ее... 

- В новой обстановке, - продолжал Лев Михайлович, - настроение изменится. 
Другие люди, другие впечатления. Постепенно сгладится все. 

- Это никогда не сгладится, - подавляя слезы, твердо проговорила Нина. 

- Не хочу возражать. Однако в жизни многое проходит, многое забывается. Вы еще 
молоды. Успокоитесь, иначе будете смотреть на жизнь. Перед уходом в рейд майор 
Осипов получил письмо о гибели семьи. Знаете, как переживал? Шутка сказать: 
двое детей, жена... И никому ни слова... 

- Неужели это правда? 

Нина пристально посмотрела на Доватора. Она вспомнила, как во время похода 
через болото Антон Петрович, выпачканный в грязи, уверял тяжелораненого 
красноармейца, что он скоро попадет в госпиталь и все будет хорошо. Он дал ему 
сухарь, отломил кусочек и Нине. Молоденький паренек, вяло шевеля губами, грыз 
сухарь, кулаком растирая на веснушчатых щеках слезы, и, морщась, силился 
улыбнуться. 

Подмигнув Нине, Антон Петрович тогда сказал: 

- Все заживет. Вовремя приласкай человека, он поплачет и успокоится... 

Потом еще ввернул какую-то шутку и заставил улыбнуться даже тяжелораненых 
казаков. 

Нине не верилось, что этот человек шутил и смешил других именно в тот день, 
когда получил известие о гибели семьи. 

- Я сам читал письмо... - точно угадывая ее мысли, сказал Доватор. Мы часто не 
замечаем, какие трагедии люди переживают рядом с нами. Самое главное - не надо 
теряться. Осипов - человек волевой, сильный, потому и не растерялся, а разве 
ему было легко?.. 

- Не легко, - согласилась Нина. 

То, что она узнала, изумило ее, и ей захотелось уйти в работу так, чтобы все 
забылось и помнилось только одно - тот большой долг, ради которого она захотела 
разделить участь всех, кто боролся и умирал за Родину. 

На следующий день Нина была переведена в полк Осипова. 

...Выслушав доклады командиров подразделений, Антон Петрович Осипов 
взволновался. За время марша в полку оказалось свыше сорока отставших. После 
смерти Чалдонова командиром первого эскадрона из-за отсутствия резерва пришлось