- Стоять! - крикнул Алексей на коня. - Эх, вояка!.. Дай подсажу. 

Нина торопливо прижалась губами к его щеке. Алексей обнял ее, крепко поцеловал 
в губы. Часовой круто повернулся и пошел в другую сторону. Алексей подхватил 
Нину под мышки и, как ребенка, усадил в седло. 

- Может, поедем двое на одной? 

- Не шути, Алексей, - тихо ответила Нина, разбирая поводья. 

- Я не шучу. Дай мне коня, а сама оставайся здесь... 

Нина резко хлестнула коня, мелкой рысцой поехала вдоль просеки. Оглянувшись, 
помахала рукой. Алексей стоял под деревом... 

Загудела смоленская земля от переступа тысяч конских копыт. Сердито выглядывали 
из вьюков тупые мордочки станковых пулеметов, минометные стволы. Пофыркивали 
красавцы степные дончаки, вскидывали головы, требуя повода. 

Идет конница мерной поступью... 

Гордиенков стоял один, смотрел на мощное передвижение кавалерийских полков с 
невольным восторгом. А над ним вздрагивали молодые березки, роняли на землю 
листья... Потом он не выдержал: подбежал к коновязи, выбрал коня и - помчался 
за только что ушедшими полками. 

И вдруг под ногами качнулась, дрогнула земля. Медные голоса наших пушек ударили 
дружным залпом. По лесу прокатилось металлическое эхо. 

Началась артиллерийская подготовка. 

Ч А С Т Ь  В Т О Р А Я 

ГЛАВА 1 

Во второй половине августа 1941 года части гитлеровской армии спешно 
перегруппировались в районе Пречистая - Духовщина Смоленской области. 

В этом же районе сосредоточивались резервные части, по преимуществу танковые, 
под командованием генерала Штрауса. На его танках были нарисованы лев и ведьма 
- получеловек-полузверь, с хвостом, с пылающим факелом в руках, похожим на 
метлу. 

Эти танки, несущие на себе символ разрушения и смерти, должны были, по замыслам 
фашистов, пройти в марш-параде по Москве. К занятию Москвы фашисты тщательно 
подготовились. В деревнях Смоленщины расположились специальные батальоны 
жандармерии; зондеркоманды со своими душегубками; коменданты, получившие 
назначения и неограниченные права для управления районами Москвы и ее 
окрестностей; представители торговых концернов, фирм, компаний и прочие дельцы, 
тащившиеся за армиями в надежде на быстрое обогащение. Некоторые из них были 
даже со своими женами. 

Здесь находился и майор Круфт, бывший берлинский адвокат, шурин полковника 
Густава Штрумфа. Майор Круфт любил дачную, лесистую местность. Он выпросил себе 
должность коменданта Ростокинского района... А пока, от нечего делать, он, 
большой любитель радио, денег и аферы, занимался ловлей радиопередач и пытался 
расшифровывать сложные коды. Майор Круфт не переставал удивляться: вместо 
объявления о капитуляции русские непрерывно передавали по радио песни и музыку..
. 

23 августа 1941 года майор по обилию в эфире переговоров решил, что в 
расположении русской армии началось усиленное передвижение частей. Круфт не 
замедлил донести об этом своему родственнику - командиру дивизии Густаву 
Штрумфу - и, кроме того, в письменной форме изложил красноречивые адвокатские 
выводы "о предполагаемом русском наступлении". Выводы майора не были совершенно 
неожиданными. То же самое сообщала и служба радиоподслушивания. На этом участке 
фронта накануне русские вели разведку боем, а 23 августа с утра начали бить из 
пушек. 

Немецкое командование решило усилить правый фланг фронта. Но, не желая вводить 
в дело "московские" резервы, оно срочно передвинуло сюда части с левого фланга 
и тем самым ослабило его. Немецкое командование было убеждено, что русские на 
левом фланге не могут предпринять наступления: этому препятствовали лес и 
непроходимые болота. 

Но прорыв фронта был намечен русскими именно на этом участке фронта. 
Демонстрацией наступления на правом фланге немецкое командование было введено в 
заблуждение. 

К исходу дня наши части неожиданно обрушили артиллерийский огонь на немецкий