расспрашивал, где сосредоточивает противник армейские резервы, тыловые базы 
снабжения, штабы, на каком расстоянии от переднего края, какова система 
караулов, каково движение по большакам, много ли нашего народа скрывается в 
лесах. 

- Много, - ответил Плотвин. - Очень много... 

- Вот поэтому и надо идти в тыл! Выручать надо наш народ, помочь организоваться,
 - заключил Доватор. - А вы говорите: "Конница - абсурд". 

- Я и теперь это подтверждаю, товарищ разведчик! - Плотвин после допроса, 
учиненного Доватором, думал, что имеет дело с командиром-разведчиком. 

- Эх вы, стратег! - хлопнув ладонью по карте, крикнул Доватор. "Маневренность 
мехчастей"!.. Слыхал эту песню! "Авиация, танки! Адская мышеловка..." Скажите, 
напугались окружения больше, чем немецкой техники, потеряли управление людьми. 
Подполковник надел скоморошеское тряпье. Прихватил адъютанта и - несите меня, 
ноженьки... Где остальные люди? В лесу всем погибнуть невозможно! Почему немцы 
в лес не идут? Потому, что боятся партизанской войны, как волк охотничьих 
флажков. В лесную зону немцев надо дрючком гнать. Почему не создали 
партизанского отряда из бойцов и командиров? Вы, русский офицер! 

- Значит, нельзя было... - обескураженно оправдывался Плотвин. 

- Неправда! Мне известно, что в тылу врага созданы партизанские отряды. Весь 
русский народ взялся за оружие! Ленинградские рабочие ветераны Красной гвардии 
- каски надели. Десять часов у станка стоят, десять в траншеях у пулеметов. Мне 
хочется спросить вас, - продолжал Доватор со страстным внутренним напряжением, 
- чему нас с вами двадцать четыре года учила наша жизнь? Амбиции? Мелкому 
самолюбию? Кто на вас надел мундир воина - советского офицера? Вы говорите о 
достоинстве звания подполковника? Честь мундира! - Доватор вплотную подошел к 
Плотвину и ткнул пальцем в его балахон. 

Плотвин сидел побледневший, ошеломленный. 

- Я вас очень прошу направить меня к полковнику Доватору. А в общем, как хотите.
.. 

Доватор прищурил глаза, подумал немного и сказал: 

- Нет, к нему вас направить нельзя! 

- Почему? 

- Он немедленно расстреляет вас, - ответил Доватор. - Да, да, продолжал он, - 
спросит: "Почему ты жив? Где остальные люди?" - и шлепнет. Тем более за такие 
рассуждения. 

Плотвин, не зная, что ответить, потер рукой лоб, тряхнул головой. 

- Все равно - ведите! 

Доватор не спускал с него глаз. Лицо его тронула присущая ему открытая улыбка. 
Он позвал адъютанта. 

- Надо товарищей накормить, - приказал он вошедшему Наумову, - и направить в 
штаб армии. Я командарму напишу. Да выдайте им обмундирование, хотя бы 
красноармейское, что ли. Ну и побриться все-таки надо... 

- Я вас очень благодарю, товарищ командир! - Плотвин приподнял руку, хотел было 
козырнуть, но, вспомнив о своей одежде, опустил ее. Лицо его передернулось. 

- Не стоит благодарности. Когда-нибудь встретимся - водкой угостите... 

И тут Плотвин не выдержал. Охватив руками крупную, тронутую сединой голову, он 
зарыдал. 

- На войне, подполковник, нянек-то нету... - глядя на него, тихо произнес 
Доватор. 

Когда Плотвин ушел, Доватор сел за стол. Он долго писал. Потом запечатал 
написанное в конверт, вызвал Наумова и приказал отправить пакет с 
подполковником Плотвиным в штаб армии. 

На окраине села торопливо загрохотали зенитки. Из окна были видны белые облачка 
разрывов, а между ними, на большой высоте, в голубом небе хищной белесой рыбой 
плавал вражеский разведчик... 

ГЛАВА 11