- Играешь? 

- Ага, - ответил Алешка. 

- А веселую умеешь, чтобы трепака можно было ударить? 

- Он, товарищ командир, на этой дудке ловко выкомаривает, проговорил 
красноармеец, купавший с Алешкой лошадей. 

Ободренный похвалой своего друга и откровенно веселой улыбкой командира, Алешка 
торопливо продул дудку и сунул ее за щеку. 

Мальчик заиграл негромко, но отчетливо и азартно "Ах вы, сени, мои сени...". 

Расправив широкие плечи, командир уперся правой рукой в пояс, левой перехватил 
шашку, протяжно и звонко крикнул: "Шире круг, хлопцы!" - гордо встряхнул 
головой и, притопывая ногой в такт музыке, в напряженном ожидании вслушивался в 
звуки курая. 

Образовался круг. Командир, пятясь, прошелся на каблуках - точно прокатился на 
колечках серебряных шпор. Ударил в ладоши, притопнул ногой и, остановившись, 
крикнул: 

- А ну, выходи! 

Первым вышел в круг конник, купавший с Алешкой лошадь. Вывернув подошвы, он 
ухарски раздробил замысловатую чечетку, а потом, выкидывая пружинистые ноги, 
прошел вприсядку два круга. Стоявший рядом с командиром чернобровый парень 
нетерпеливо притопывал ногой. На его широком молодом лице вспыхивала озорная 
улыбка. 

Командир толкнул его в бок локтем. Сдвинув брови, задорно зашептал: 

- Ящуков, Ящуков! Поддержи! 

- Пошел, Ящуков! 

- Давай! Давай, Ящуков! - кричали со всех сторон. 

Ящуков только того и ждал. Он прямо с места пошел маленькими шажками, 
постукивая подошвами, помахивая платочком. Выплыл на середину круга, шаловливо 
улыбаясь, поджал ногу, двумя пальцами левой руки кокетливо приподнял 
воображаемую юбку, потом, игриво встряхнув грудью, под взрыв хохота мелкой 
трусцой прошелся по кругу. Не сбиваясь с такта, изобразил увлеченного игрой 
гармониста, клевавшего носом подгулявшего старичка... 

Плясали долго, с увлечением. 

- Добре, вот добре! - приговаривал, улыбаясь, командир. Но вот он хлопнул в 
ладоши. - Хватит, хлопцы, музыканта измучили!.. 

Алешка перестал играть. Плясуны с раскрасневшимися лицами отошли в сторонку. 

- Ты настоящий музыкант! Молодчина! - Командир, поглаживая загорелой рукой 
спутанные Алешкины волосы, взглянул на красноармейцев. 

- Может, примем его в конницу, а? Отца у него нет. 

Видно, красноармеец успел рассказать об Алешкином житье-бытье. 

- Принять! Принять! - дружным хором ответили конники. 

- Зачислить его в музыкантскую команду! - предложил кто-то. 

- Вот и я так думаю, - согласился командир. 

Алешка ошеломленно моргал глазами. 

- Ты коней, значит, очень любишь? - наклонившись к Алешке, спросил командир. 

Алешка растерянно и грустно улыбнулся. 

- В кавалерию пойдешь служить? Музыкантом будешь? 

- Пойду, - чуть слышно прошептал Алешка и, с тревогой взглянув на командира, 
спросил: - А вы не нарошно, дядя? 

- Вот тебе и раз! Как это "нарошно"? Дадим тебе коня, белого как снег! Трубу 
настоящую! Пойдем к комиссару и все уладим! А меня зовут не "дядя". Я - Лев 
Михайлович, фамилия моя - Доватор. Понял?