Анютка ждала, как только может ждать впервые и по-настоящему влюбленная девушка.
 Мысли ее были затуманены, с болезненным стоном в сердце звала она счастливую, 
еще не отравленную горестями любовь... 

Колхозный сторож пробил на рельсе одиннадцать часов. Анютка вздрогнула. Ей 
стало жутко. Она содрогнулась от мысли, что должна погибнуть. "Да ты уже 
погибла", - шептала она пересохшими губами. Трясущимися руками, обрывая 
пуговицы, стала она стаскивать с себя новое платье, которое было еще наряднее 
вчерашнего, швырнула платье на постель и села, облокотившись о стол, подперев 
ладонями мокрые от слез щеки. 

Так она долго сидела, полураздетая, истомленная ожиданием. Сидела, вспоминая 
светлые, как летнее облачко, девичьи мечты... 

В сенцах загремела щеколда, открылась дверь, в комнату вошел Торба, 
бессмысленно улыбаясь. Он был пьян. Анютка вскочила, сдернула со стола скатерть 
и накрылась ею. 

- Отвернись... я раздетая... 

- Ничего, ничего, - говорил Захар. Его потянуло подойти к ней, обнять ее. 

- Ты почему днем не был? - не спуская с него глаз, спросила Анютка. 

- Днем? Зараз краще... В загс, расписаться... тайно... от же глупая! - Захар, 
покачиваясь, хохотал пьяным, дурашливым смехом. 

Анютка окаменела. Когда Захар шагнул к ней, она скомкала скатерть и концом ее 
хлестнула Захара по лицу. 

- Уйди! 

Ошеломленный Захар, закрывая лицо руками, пятился к двери. 

В каком-то диком исступлении Анютка хлестала его по рукам, по голове. 
Опомнившись, Захар вырвал скатерть из рук Анютки и швырнул в угол. Анютка 
схватила лежавший около самовара топор. Задыхающимся голосом проговорила: 

- Уйди, говорю! 

Всю постыдность своих поступков Захар понял только на другой день. После долгих 
и мучительных размышлений он пошел к Борщевым. Надо было объясниться с Анюткой, 
немедленно зарегистрировать брак - тайно или гласно, все равно! - лишь бы 
избавиться от стыда. 

- Нету. Заболела, - ответила Захару тетка Фекла, мать Анютки, и тут же сердито 
спросила: - А зачем понадобилась? 

Захар смутился: 

- Да вот больную проведать. Мимо шел... 

- А ты або лекарь, або акушер який, што хворыми дивками дуже зацикавився? - 
перебила его тетка Фекла. Глянула в окно, потом на Захара и крикнула: - От же 
скаженный! А вы ж побачьте, люди добрые, що вин робить починае! Я тоби зараз 
устрою, чертяка!.. 

Фекла кинулась к печке и схватила огромное суковатое полено. Секунду Торба 
стоял неподвижно, а потом ударил сапогом в дверь и пулей вылетел на улицу. 
Следом за ним выбежала Фекла. 

Только у ворот Захар понял, к кому относились ругань Феклы и ее угрозы: 
громадный, пестрой масти племенной бык поднимал на рога новенький, с 
завившимися листьями плетень... 

- А ты, казак, если в другой раз так ударишь дверь чоботом - самого починять 
заставлю! - проговорила Фекла, когда отогнала быка. - Нюрка в Краснодар до 
лекаря поихала. 

Возвращаясь от Борщевых, Захар шел, стараясь не попадаться людям на глаза. Он 
понимал, что случилось что-то непоправимое, ему хотелось увидеть Анютку, 
сказать ей... И если она не улыбнется прежней своей озорной улыбкой, пусть 
ударит обухом по голове. Все равно!.. 

Вскоре правление колхоза откомандировало Захара на агрономические курсы. 

Среди курсантов он был самым мрачным и рассеянным слушателем. Он часто писал 
Анюте. Та, получив его письмо, прочитывала, аккуратно вкладывала в новый 
конверт, наклеивала марку и отсылала обратно, не приписав ни единой строчки.