егического руководства фашистской Германии, основанная на принципе 
совмещения всей политической власти и полководческой деятельности в руках 
одного диктатора, открыла самый широкий простор для волюнтаристских, оторванных 
от жизни решений, для произвола в области стратегии. Задуманная германскими 
милитаристами как эффективное и решающее средство достижения успеха в 
вооруженной борьбе, она со временем приобрела самые уродливые формы. В ходе 
войны Гитлер все больше и больше концентрировал власть в своих руках.- Страдая 
патологической манией величия, безграничным самомнением и властолюбием, 
проникнутый мистической верой в свою «миссию», он возомнил, что перед его 
кликой нет преград. В декабре 1941 г. в дополнение к функциям «вождя 
германского народа и верховного главнокомандующего» он принял на себя еще 
командование сухопутными войсками. Вместе с тем гитлеровское стратегическое 
руководство вермахтом все более выливалось в мелочную опеку войск, подчас до 
полков и батальонов включительно, со стороны верховной ставки, что стояло в 
вопиющем противоречии с элементарными принципами управления вооруженными силами.
 Это наглядно видно из публикуемых стенографических записей совещаний в ставке 
вермахта.
При всем влиянии Гитлера на определение фашистской стратегии и руководство 
вооруженной борьбой было бы ошибкой умалять роль в этом германского 
генералитета. Все стратегические планы фашистской Германии, направленные на 
завоевание и порабощение европейских народов, коллективно разрабатывались и 
осуществлялись руководящими органами вермахта, в первую очередь штабом 
верховного главнокомандования, главнокомандованиями сухопутных войск, 
военно-воздушных и военно-морских сил. Крупную роль в этом играли штабы групп 
армий. Все это очень отчетливо прослеживается ниже на примере планирования и 
ведения операции «Барбаросса».
Следовательно, рычагами нацистской агрессии управляли такие представители 
германского генералитета, как Кейтель, Йодль и Варлимонт (ОКВ), Браухич, 
Гальдер, Цейтцлер, Гудериан (ОКХ), Геринг, Ешоннек, Кессельринг и Мильх (ОКЛ), 
Редер, Дениц, Фрике (ОКМ), Бок, Клюге, Лееб, Кюхлер, Вейхс, Рундштедт, Манштейн,
 Рейхенау, Роммель, Модель, руководившие операциями групп армий, и другие 
гитлеровские маршалы и генералы.
Одной из самых характерных особенностей гитлеровского стратегического 
руководства было отсутствие чувства реальности, недооценка сил и боевых качеств 
противника. Это самым пагубным образом отразилось на стратегии фашистской 
Германии. Сказать, что противник силен, умен, искусен, считалось в вермахте 
чуть ли не пораженчеством. Необъективность, предвзятость, чванливость при 
оценке сил и боевых возможностей Красной Армии стали одной. из важнейших причин 
тяжелых катастроф немецко-фашистских войск. Парадоксально, что на протяжении 
двух лет войны против Советского Союза германское командование не могло 
избавиться от этой мании величия. Лишь после Курской битвы оно стало более 
трезво смотреть на вещи.
Система стратегического руководства вермахта, построенная на авторитете одной 
личности, породила уродливую проблему престижа.
9
 

Честолюбивые интересы «фюрера» отождествлялись с государственными интересами 
Германии. Это привело к тому, что многие важные стратегические решения 
принимались в угоду личной амбиции Гитлера, хотя они были заведомо 
нецелесообразны с военной и политической точки зрения и требовали 
необоснованных издержек людских сил и материальных средств.
В конечном счете организация гитлеровского стратегического руководства принесла 
самим правящим кругам фашистской Германии крупнейшие неудачи и глубокие 
разочарования. Это особенно ярко проявилось после сокрушительного разгрома 
вермахта под Сталинградом, а затем под Курском, когда гитлеровская стратегия 
окончательно зашла в тупик и некоторым представителям немецких 
монополистических и милитаристских кругов стало ясно, что поражение Германии 
неизбежно. Спасение своего господства они стали видеть в скорейшем выходе из 
войны с помощью не военных, а иных средств, в первую очередь заключения 
перемирия с западными державами на сносных условиях. Но на пути к этому 
непреодолимым барьером стоял Гитлер и его клика. Пока он находился у власти, 
добиться перемирия не представлялось возможным, ибо правящие круги западных 
держав не шли с ним ни на какие переговоры. Однако устранить его легальным 
способом было уже нельзя. Оппозиционные группы и представляемые ими силы были 
беспомощны перед его всесилием, подпираемым колоссальным государственным 
аппаратом и освященным многолетней пропагандой Геббельса. Неудачное покушение 
на Гитлера 20 июля 1944 г. было попыткой выйти из этого положения. После него 
фашистская Германия со все возрастающей скоростью катилась по наклонной 
плоскости к своей гибели. Германский империализм, его наиболее реакционные и 
агрессивные силы до конца связали себя с фашистской системой, которая была их 
порождением.
Таким образом, даже с точки зрения классовых интересов германского империализма 
организация государственного руководства, сложившаяся в фашистской Германии, 
далеко не оправдала себя. Тотальная централизация власти, рассматривавшаяся как 
важнейшая предпосылка успеха в войне, была доведена до абсурда. Преимущества, 
которые она давала милитаристским кругам в распределении и использовании всех 
ресурсов и сил народа, в принятии быстрых решений, не зависящих ни от каких 
общественных институтов, в террористическом подавлении любой оппозиции и 
подобных действиях, сводились на нет присущими ей неизмеримо большими пороками.
Этот плачевный опыт был учтен и обобщен в западногерманской литературе. Так, Ф. 
Хосбах в с