Командир батальона старший лейтенант Червяков был ранен и эвакуирован за Волгу.
 Командовать батальоном стал старший лейтенант Федосеев. 

Фашисты сжимали батальон с трех сторон. Трудно было с боеприпасами, о еде и сне 
не было и речи. Но страшнее всего была жажда. В поисках воды, в первую очередь 
для пулеметов, мы простреливали водопроводные трубы, оттуда по каплям сочилась 
вода. 

Бой в здании "гвоздильного завода" то утихал, то вспыхивал с новой силой. В 
коротких стычках нас выручали нож, лопата и приклад. К рассвету гитлеровцы 
подтянули резервы, и пошли на нас рота за ротой. Удерживать такой натиск 
становилось трудно. О создавшемся положении я срочно донес старшему лейтенанту 
Федосееву. Тогда нам на выручку была направлена 3-я стрелковая рота под 
командованием младшего лейтенанта Колеганова. По дороге к нам эта рота попала 
под ливень огня, была атакована несколько раз. Высокий худощавый Колеганов в 
покрытой кирпичной пылью солдатской шинели все же сумел провести роту и 
сдержанно доложил: 

- Рота в составе двадцати человек прибыла. 

В своем донесении в штаб батальона он написал: 

"Прибыл в "гвоздильный завод", положение тяжелое, но, пока я жив, никакая 
сволочь не пройдет!" До поздней ночи и ночью продолжался жестокий бой. К нам в 
тыл стали проникать небольшие группы немецких автоматчиков и снайперов. Они 
маскировались на чердаках, в развалинах и канализационных трубах, а оттуда 
охотились за нами. 

Комбат Федосеев дал мне распоряжение подготовить группу автоматчиков для 
засылки, в немецкий тыл. Я выполнил его приказание и вот что записал об этом 
себе в дневнике... 

Антон Кузьмич дал мне прочитать эту страницу. Я привожу ее дословно: 

"18 сентября. Недавно группа автоматчиков-добровольцев бесшумно скользнула в 
темноту ночи. Они ушли, ясно понимая всю сложность и трудность задачи 
проникнуть во вражеский тыл и там действовать в одиночку. 

Каждый из них получил пятидневную дачу боеприпасов и питания, подробные 
указания, как действовать в тылу врага. 

Вскоре гитлеровская оборона была встревожена - фашисты, видимо, не могли понять,
 кто подорвал автомашину, которая только что подвезла боеприпасы, кто выводит 
из строя пулеметные расчеты и артиллерийскую прислугу. 

С утра и до полудня над городом висели тучи вражеских самолетов. Одни из них 
отделялись от общей массы, срывались в пике, проносились на бреющем полете, 
засыпая улицы и развалины домов градом пулы другие с воющими сиренами носились 
над городом, пытаясь посеять панику. Сыпались зажигательные бомбы, рвались 
тяжелые фугасы. Город пылал. В ночь на 19 сентября фашисты подорвали стену, 
отделяющую наш цех от остального здания в "гвоздильном заводе", и стали 
забрасывать нас гранатами. 

Гвардейцы едва успевали выбрасывать гранаты обратно через оконные рамы. 
Разорвавшейся гранатой был тяжело ранен младший лейтенант Колеганов. Падали 
один за другим сраженные солдаты. 

С большим трудом два гвардейца вынесли Колеганова из огня к Волге. Дальнейшая 
его судьба мне не известна". 

- А что было дальше? - спросил я, прочитав эти строчки. 

- Мы еще больше суток вели бой в "гвоздильном заводе", - продолжал Антон 
Кузьмич. - К нам на помощь пришли гвардейцы минометной роты старшего лейтенанта 
Заводуна. У них давно вышли все мины, и минометчики стали действовать как 
стрелки. Залегли за баррикадами на улице и, ведя сильный огонь, закрепились. К 
вечеру, это было уже 20 сентября, наблюдатели доложили, что со стороны 
противника видна активная перегруппировка, к вокзалу подтягиваются артиллерия в 
танки. Батальону был отдан приказ подготовиться к отражению танковой атаки. Я 
выделил из роты несколько групп, вооруженных противотанковыми ружьями, 
гранатами и бутылками с горючей смесью. Но в этот день танковая атака врага не 
состоялась. Ночью, рискуя жизнью, с территории противника к нам перебралась 
женщина, местная жительница, и сообщила, что немцы готовят танковый удар. Она 
рассказала нам много ценного о расположении подразделений противника. Помню ее 
имя - Мария Виденеева. Одновременно хочу отметить, что нам часто помогали 
жители города разведкой, снабжением водой. К сожалению, имена этих отважных 
патриотов остались неизвестными. Помню только еще одну молодую 
девушку-разведчицу, которую бойцы называли Лизой, она погибла во время бомбежки.