пункт батальона и дали приказ: добраться с пулеметным взводом до элеватора и 
вместе с оборонявшимся там подразделением удержать его в своих руках во что бы 
то ни стало. Той же ночью мы достигли указанного нам пункта и представились 
начальнику гарнизона. В это время элеватор оборонялся батальоном гвардейцев 
численностью не более 30-35 человек вместе с тяжело и легко раненными, которых 
не успели еще отправить, в тыл. 

Гвардейцы были очень рады нашему прибытию, сразу посыпались веселые боевые 
шутки и реплики. В прибывшем взводе было 18 человек при хорошем вооружении. У 
нас имелись два станковых и один ручной пулемет, два противотанковых ружья, три 
автомата и радиостанция. 

18-го на рассвете с южной стороны элеватора появился фашистский танк с белым 
флагом. "Что случилось?" - подумали мы. Из танка показались двое: один 
фашистский офицер, другой - переводчик. Офицер через переводчика начал 
уговаривать нас, чтобы мы сдались "доблестной" немецкой армии, так как оборона 
бесполезна и нам больше не следует тут сидеть. "Освободите скорее элеватор, 
увещевал нас гитлеровец.- В случае отказа пощады не будет. Через час начнем 
бомбить и раздавим вас". "Вот так нахалы!" - подумали мы и тут же дали короткий 
ответ фашистскому лейтенанту: 

"Передай по радио всем фашистам, чтобы катились на легком катере... к боговой 
матери... А парламентеры могут отправляться обратно, но только пешком". 

Фашистский танк попытался было ретироваться, но тут же залпом двух наших 
противотанковых ружей был остановлен. 

Вскоре с южной и с западной сторон в атаку на элеватор пошли танки и пехота 
противника численностью примерно раз в десять сильнее нас. За первой отбитой 
атакой началась вторая, за ней - третья, а над элеватором висела "рама" - 
самолет-разведчик. Он корректировал огонь и сообщал обстановку в нашем районе. 
Всего 18 сентября было отбито девять атак. 

Мы очень берегли боеприпасы, так как подносить их было трудно и далеко. 

В элеваторе горела пшеница, в пулеметах вода испарялась, раненые просили пить, 
но воды близко не было. Так мы отбивались трое суток - день и ночь. Жара, дым, 
жажда, у всех потрескались губы. Днем многие из нас забирались на верхние точки 
элеватора и оттуда вели огонь по фашистам, а на ночь спускались вниз и занимали 
круговую оборону. Наша радиостанция в первый же день боя вышла из строя. Мы 
лишились связи со своими частями. 

Но вот наступило 20 сентября. В полдень с южной и западной сторон элеватора 
подошло двенадцать вражеских танков. Противотанковые ружья у нас были уже без 
боеприпасов, гранат также не осталось ни одной. Танки подошли к элеватору с 
двух сторон и начали почти в упор расстреливать наш гарнизон. Однако никто не 
дрогнул. Из пулеметов и автоматов мы били по пехоте, /132/ не давая ей 
ворваться внутрь элеватора. Но вот снарядом разорвало "максим" вместе с 
пулеметчиком, а в другом отсеке осколком пробило кожух второго "максима" и 
погнуло ствол. Оставался один ручной пулемет. 

От взрыва в куски разлетался бетон, пшеница горела. В пыли и дыму мы не видели 
друг друга, но ободряли криками: "Ура! Полундра!" 

Вскоре из-за танков появились фашистские автоматчики. Их было около ста 
пятидесяти - двухсот. В атаку шли они очень осторожно, бросая впереди себя 
гранаты. Нам удавалось подхватывать гранаты на лету и швырять их обратно. При 
каждом приближении фашистов к стенам элеватора мы по уговору все кричали: "Ура! 
Вперед! За Родину!" 

В западной стороне элеватора фашистам все же удалось проникнуть внутрь здания, 
но отсеки, занятые ими, были тут же блокированы нашим огнем. 

Бой разгорался внутри здания. Мы чувствовали и слышали шаги и дыхание вражеских 
солдат, но из-за дыма видеть их не могли. Бились на слух. 

Вечером при короткой передышке подсчитали боеприпасы. Их оказалось немного: 
патронов на ручной пулемет - полтора диска, на каждый автомат - по 20-25 и на 
винтовку - по 8-10 штук. 

Обороняться с таким количеством боеприпасов было невозможно. Мы были окружены. 
Решили пробиваться на южный участок, в район Бекетовки, так как с востока и 
северной стороны элеватора курсировали танки противника. 

В ночь на 21 сентября под прикрытием одного ручного пулемета мы двинулись в 
путь. Первое время дело шло успешно, фашисты тут нас не ожидали. Миновав балку 
и железнодорожное полотно, мы наткнулись на минометную батарею противника, 
которая только что под покровом темноты начала устанавливаться на позиции. 

Помню, мы опрокинули с ходу три миномета и вагонетку с минами. Фашисты