сторонам десятков и сотен жизней. Силы борющихся таяли, подразделения редели. 
Как нам, так и противнику В приходилось вводить свежие силы, то есть резервы. 

Стойкое сопротивление наших воинов в центре города, особенно воинов 13-й 
гвардейской дивизии, срывало планы и расчеты Паулюса. В конце концов он бросил 
в бой все силы 2-й ударной группы, которая дислоцировалась в районе Воропоново, 
Песчанка, Садовая. 

Две танковые, одна моторизованная и одна пехотная дивизии противника, 
пополнившись людьми и техникой, повели решительное наступление на левое крыло 
армии. Для нас оно не было неожиданным, но сил, чтобы отразить удары этого 
кулака, мы не имели. И хотя противник был сильнее нас не менее чем в 
пятнадцать-двадцать раз, каждый свой шаг вперед он оплачивал дорогой ценой. 

В военной истории верхом упорства считаются случаи, когда объект атаки город 
или деревня - переходят несколько раз из рук в руки. На южной окраине города 
стоит до сих пор громадное здание - элеватор. С 17 по 20 сентября там круглые 
сутки шли бои. Не только элеватор в целом, но и отдельные его этажи и хранилища 
по нескольку раз переходили из рук в руки. Командир гвардейской стрелковой 
дивизии полковник Дубянский докладывал мне по телефону: "Обстановка изменилась. 
Раньше мы находились наверху элеватора, а немцы внизу. Сейчас мы выбили немцев 
снизу, но зато они проникли наверх, и там, в верхней части элеватора. идет бой".
 

Таких упорно оборонявшихся объектов в городе были десятки и сотни; внутри них 
"с переменным успехом" неделями шла борьба за каждую комнату, за каждый выступ, 
за каждый марш лестничной клетки. 

Утром 16 сентября я доложил Военному совету фронта, что резервов у нас нет. в 
то время как противник все время вводит в бой свежие части, и что еще несколько 
дней таких кровопролитных боев - и армия будет обессилена, обескровлена. Я 
просил срочно усилить армию двумя-тремя свежими дивизиями. 

Командование фронта, очевидно, хорошо знало обстановку в городе, и оценило 
значение городских боев. Бои 12-16 сентября показали, что в городе 
обороняющиеся войска могут наносить значительно большие потери наступающему, 
чем контрудары целых армий наступающих по открытой степной местности. Войска 
Сталинградского, а затем Донского фронтов не могли прорвать полосу обороны 
противника шириной 8-10 километров и выйти на соединение с 62-й армией. Войска 
противника - 6-я полевая армия Паулюса и 4-я танковая Гота не одолели за 
несколько месяцев 5-10 километров до Волги, чтобы сбросить поредевшие войска 
62-й армии в Волгу. 

Упорная оборона в городе обессилила армию. Это учло командование фронтом и 
направило в распоряжение армии одну бригаду морской пехоты и одну танковую 
бригаду. 92-я морская стрелковая бригада была укомплектована хорошо, личный 
состав - североморцы - был исключительный. Она получила задачу занять участок 
обороны по железной дороге в границах: с севера - река Царица, с 
юга-треугольник, образуемый железными дорогами. 

Танковая бригада имела в своем составе только легкие танки с 45-миллиметровыми 
пушками. Ей была поставлена задача: занять круговую оборону в районе 
железнодорожной петли в полукилометре восточнее Мамаева кургана и не пускать 
противника к Волге. 

Бои на южной окраине города в районе элеватора по упорству наших людей 
заслуживает особого внимания. Я надеюсь, что читатель не осудит меня, если я 
отвлеку его внимание от боевых действий и приведу несколько строк из письма 
участника боя за элеватор, командира пулеметного взвода 92-й морской стрелковой 
бригады Андрея Хозяинова, который в настоящее время живет в Орле. 

Андрей Хозяинов пишет мне: 

"Недавно по радио читали главы из Вашей книги "Армия массового героизма". Когда 
вы в своих воспоминаниях перечисляли героические подвиги частей, подразделений 
и отдельных воинов 62-й армии, когда вы упоминали о подвигах матросов и солдат 
бригады североморцев, я вместе с семьей сидел у радио и слушал. Я очень 
волновался при этом. Мой десятилетний сынишка сразу заметил мое волнение и 
спросил: "Папа , почему ты так, волнуешься?" "Потому, - ответил я. - что эти 
сентябрьские дни 1942 года навсегда останутся в моей памяти". 

Я помню, как в Нижней Ахтубе нас встретил представитель штаба 62-й армии и 
указал рукой на пылающий западный берег Волги. Наша бригада североморцев 
переправилась через реку в ночь на 17 сентября и уже на рассвете вступила в бой 
с фашистскими захватчиками. 

Каждый из нас понимал и знал ясно свои задачи. Работниками штаба и политотдела 
62-й армии мы были хорошо информированы о создавшейся обстановке. 

Помню, как в ночь на 18 сентября, после жаркого боя, меня вызвали на командный