разбежались, оставив на месте семь убитых минометчиков, побросав не только 
оружие, но и хлеб и воду. А мы изнемогали от жажды. "Пить! Пить!" - только и 
было на уме. В темноте напились досыта. Потом закусили захваченным у немцев 
хлебом и двинулись дальше. Но, увы, дальнейшей судьбы своих товарищей я не знаю,
 ибо сам пришел в память только 25 или 26 сентября в темном сыром подвале, 
точно облитый каким-то мазутом. Без гимнастерки, правая нога без сапога. Руки и 
ноги совершенно не слушались, в голове шумело..." 

17 сентября мне стало известно, что Сталинградский фронт, занимавший позиции 
между Доном и Волгой. переходит в наступление на участке Акатовка Кузьмичи на 
юг. Задача наступающих - уничтожить группировку противника и соединиться с 
войсками, оборонявшими город Сталинград, то есть с войсками 62-й и 64-й армий, 
юго-западнее города. Это известие обрадовало - целый фронт переходит в 
наступление! Тотчас же Военный совет армии стал обдумывать, как помочь 
наступающим. Для 62-й армии, прижатой противником к Волге, было крайне 
необходимо соединиться с соседями на флангах, поэтому мы решили, несмотря на 
трудности, продолжать активную оборону в центре армии, а на правом фланге 
силами двух стрелковых бригад и одного полка из дивизии Сараева нанести удар по 
противнику и тем самым ускорить соединение с войсками, действующими севернее 
города. 

Вечером того же дня генерал-полковник Еременко предупредил меня, что 
наступление осуществится в ближайшее время. Мы должны поддержать соседа своим 
правым флангом, нанося удар на юго-запад из района - поселок Красный Октябрь, 
Мамаев курган, отрезая и уничтожая противника в западной части города. Для 
усиления правого фланга армии придавалась 95-я стрелковая дивизия полковника В. 
А. Горишного, которая к вечеру 18 сентября сосредоточивалась у переправы через 
Волгу. 

Наш командный пункт непрерывно обстреливался противником, поэтому нам было 
разрешено покинуть блиндаж в балке реки Царица и перейти на новый КП, на 
километр севернее пристани "Красный Октябрь". 

К вечеру 17 сентября фронт армии проходил: на правом фланге - от Рынка до 
Мамаева кургана - без изменения (все частные атаки противника на этом участке в 
течение пяти дней были отбиты); в центре армии фронт имел ломаную линию: Мамаев 
курган и центральный вокзал были в наших руках, дома специалистов находились у 
противника, и оттуда он обстреливал центральную переправу; фронт левого фланга 
проходил от реки Царица по железной дороге и упирался в Волгу у водокачки. 

С прибытием свежих частей остатки сводного полка влились в состав стрелковой 
бригады М. С. Батракова, все остальные части южного фланга, тоже понесшие 
большие потери, вошли в гвардейскую дивизию Дубянского. Освободившиеся штабы 
были выведены на левый берег Волги на формирование. 

Таким образом, на левом фланге армии остались две стрелковые бригады 42-я и 
92-я и одна дивизия Дубянского. Управлять частями стало легче. 

В ночь на 18 сентября командный пункт армии переходил на новое место. Средства 
связи, обслуживающий персонал и отдельные штабные командиры начали перемещаться 
с вечера. Военный совет, начальник штаба и оперативные работники снимались 
последними. Переходить с документами по улицам города, на которых находились 
автоматчики и даже танки противника, было весьма рискованно. Мы могли нарваться 
на противника, поэтому решили основную группу командиров штаба и Военный совет 
переправить на лодках. Предстояло осуществить сложный маневр от устья Царицы на 
левый берег Волги, в Красную Слободу, оттуда на машинах на север, к переправе 
"62", что против острова Зайцевский, а там уже на бронекатере снова на правый 
берег, сразу к месту нового командного пункта. 

Переправу на лодках через Волгу от устья Царицы в Красную Слободу должен был 
обеспечить полковник Г. И. Витков со своими помощниками. В 12 часов ночи наш 
караван, груженный документами и личными вещами, выступил из блиндажа и, 
пробираясь в темноте, благополучно сосредоточился в пункте посадки на лодки. 
Над нашими головами изредка пролетали снаряды и мины. 

Переправившись через Волгу, мы около часа бродили по поселкам Бокалды и Красная 
Слобода, разыскивая наши машины. Наконец нашли их, погрузились. В этот момент 
ко мне подошел Кузьма Акимович Гуров и предложил заехать в госпитомник, 
находившийся в пяти километрах от Красной Слободы, в АХЧ, где можно было поесть,
 помыться, а потом уже ехать на новый командный пункт. 

Мы попросили Крылова вести колонну штаба к новому месту, пообещав ему привезти 
кое-что перекусить. 

Затем Гуров, я и адъютанты добрались до госпитомника. Нас встретили как 
выходцев с того света. После бани с паром нам дали свежее белье, накормили до 
отвала, одели в теплые солдатские фуфайки. За столом, за чаем, время бежало 
быстро. Окна были затемнены, и мы не заметили, как наступил рассвет, а когда 
это обнаружилось, то пришли в ужас: ведь переправа работает только ночью, мы 
рискуем опоздать. Что подумают о нас командиры штаба вместе с Крыловым, если мы