- Я был тридцатого к вечеру в имперской канцелярии. Кребс, Борман и Геббельс 
мне это сообщили... 

- Значит, это конец войны? 

- По-моему, каждая лишняя жертва - преступление, сумасшествие... 

- Правильно. Давно вы в армии? 

- С одиннадцатого года. Начал солдатом. 

- Вы должны отдать приказ о полной капитуляции, - говорит Соколовский. 

- Я не мог отдать всем приказ о капитуляции, так как не было связи, объясняет 
Вейдлинг. - Таким образом, в ряде мест отдельные группы еще могут 
сопротивляться. Многие не знают о смерти фюрера, так как доктор Геббельс 
запретил сообщать это... 

Соколовский. Мы полностью прекратили военные действия и даже убрали авиацию. Вы 
не в курсе событий? Ваши войска начали сдаваться, вслед за этим прибыла 
гражданская делегация от Фриче с заявлением о капитуляции, и мы, чтобы 
облегчить ее задачи, прекратили огонь. 

- Я охотно помогу прекратить военные действия наших войск. 

Он показывает, где еще остались части СС. В основном вокруг имперской 
канцелярии. 

- Они хотят пробиться на север, - сообщает Вейдлинг. - На них моя власть не 
распространяется. 

Соколовский. Отдайте приказ о полной капитуляции... Чтобы и на отдельных 
участках не сопротивлялись. 

- У нас нет боеприпасов. Поэтому сопротивление долго продолжаться не может. 

Соколовский. Это мы знаем. Напишите приказ о полной капитуляции, и у вас будет 
совесть чиста. 

Вейдлинг набрасывает проект приказа. Присутствующие беседуют вполголоса. 
Вейдлинг пишет... 

- Может быть, вам нужен ваш помощник? - спрашиваю его. 

- О, да, да! Это будет очень хорошо! - обрадовался генерал. 

Приказываю позвать начальника штаба германского корпуса. Входит рослый брюнет - 
с моноклем, с отличным пробором, серые перчатки. Франт франтом. Немцы 
советуются друг с другом. Вейдлинг хватается за голову, но пишет. Всматриваюсь 
в него. С гладко зачесанными назад волосами он типично по-немецки аккуратен. 

Вейдлинг молча вручает мне бумагу. Читаем... Формулировки, может быть, и не все 
хороши. Но ему сейчас, конечно, не до четкости формулировок. Вот что он 
написал: "30 апреля фюрер покончил с собой и, таким образом, оставил нас, 
присягавших ему на верность, одних. По приказу фюрера, мы, германские войска, 
должны были еще драться за Берлин, несмотря на то что иссякли боевые запасы и 
несмотря на общую обстановку, которая делает бессмысленным наше дальнейшее 
сопротивление. 

Приказываю: немедленно прекратить сопротивление. 

Вейдлинг, генерал артиллерии, бывший комендант округа обороны Берлина". 

- Не надо "бывший", вы еще комендант, - поправляет Соколовский. 

- Нужны ли формулировки о присяге? - сомневается Пожарский. 

- Не надо переделывать, - сказал я, - это его собственный приказ. 

Вейдлинг в затруднении, не знает, как озаглавить: призыв или приказ? 

- Приказ, - говорю я. 

- Сколько экземпляров отпечатать? - спрашивает переводчик. 

- Двенадцать. Нет, как можно больше... 

- У меня большой штаб, - говорит Вейдлинг. - У меня два начальника штаба и еще 
два генерала, которые были на пенсии, но пришли служить ко мне и отдали себя в 
мое распоряжение. Они помогут организовать капитуляцию...