Генерал Кирпонос долго сидел над картой. Внешне, как всегда, невозмутим, 
но в ровном глуховатом голосе улавливалось волнение.
      — Необходимо срочно донести главкому: дальше медлить с отводом армий 
нельзя.
      Я уже знал, что С. М. Буденный и так очень озабочен положением войск 
нашего левого крыла. Еще ночью генерал А. И. Штромберг из штаба Буденного 
сказал мне, что главком телеграфировал в Ставку: резервов в 6й и 12й армиях 
совсем нет, а дивизии настолько истощены, что с трудом удерживают занимаемый 
рубеж; обтеканию флангов армий воспрепятствовать нечем; если не начать отход, 
наши войска будут окружены.
      В 16 часов 40 минут генерал Шарохин из Генштаба передал нам директиву 
Ставки: в течение трех ночных переходов 6ю и 12ю армии отвести, чтобы к утру 
21 июля они заняли фронт Белая Церковь, Тетиев, Китайгород. За три ночи войска 
должны были пройти 60 — 90 километров.
      Между армиями левого крыла и штабом фронта — широкая полоса, занятая 
противником. Проводной связи с ними нет. А передавать столь важный приказ по 
радио мы не решились. Поэтому в штабы армий вылетели генералы Панюхов и Подлас.
      Одновременно с отводом левофланговых армий Ставка требовала от нас 
нанести согласованные удары с севера, выйти на рубеж Житомир, Казатин, Тетиев и 

тем самым закрыть брешь и восстановить общий фронт с отходящими войсками. Если 
бы удалось решить эту задачу, то мы, безусловно, устранили бы опасность как для 

Киева, так и для армий нашего левого крыла. Но для этого требовалось 
несравненно больше сил, чем мы располагали. И все же иного выхода не было. С 
утра 19 июля наступление началось. 5я армия, нанося частью своих сил удар 
вдоль шоссе Коростень — Житомир, двинулась к Черняхову. 27й стрелковый корпус 
возобновил атаки к югу от Радомышля. 26я армия одной дивизией 64го 
стрелкового корпуса и отрядом генерала Ф. Н. Матыкина нанесла удар из района 
Фастова на северозапад, навстречу 27му стрелковому корпусу, а двумя дивизиями 

5го кавкорпуса — на Таращу. 6му стрелковому корпусу в этот день было не до 
наступления. Его дивизиям пришлось отбивать яростные атаки танковых и 
моторизованных соединений противника.
      Хотя сил, участвовавших в контрударе, было маловато, все же в последующие 

дни на всем фронте под Киевом бои приняли очень ожесточенный характер. Наши 
войска на одних участках настойчиво атаковали, на других — на нажим противника 
отвечали контратаками. Линия фронта на левом фланге 5й армии и в полосе 
действий 27го стрелкового корпуса постоянно перемещалась то в одну, то в 
другую сторону. Здесь были скованы три армейских корпуса 6й немецкой армии. 
Фашистскому командованию пришлось позже перебросить сюда из района Бердичева и 
четвертый по счету корпус — 55й армейский.
      Успешно развивались бои в полосе 26й армии. Правда, здесь наши действия 
осложнились тем, что изза нарушения штабом армии мер секретности враг еще за 
день узнал о готовящемся контрударе. Командование группы армий «Юг» было 
настолько обеспокоено данными о предстоящем наступлении советской 26й армии, 
что об этом стало известно гитлеровской ставке. Генерал Гальдер записал в своем 

дневнике: «Действия командования группы армий „Юг“ скованы ожиданием 
предстоящего наступления 26й армии».
      Противник спешно повернул на это направление моторизованные и танковые 
дивизии, до этого сосредоточивавшиеся у Киева. И все же решительный удар войск 
нашей 26й армии заставил его попятиться. Наибольшего успеха достигли две 
дивизии 5го кавкорпуса во главе с опытным генералмайором Ф. В. Камковым. В 
районе Таращи они окружили и разгромили значительные силы гитлеровцев.
      Контрудар войск генерала Костенко, несмотря на его ограниченные 
результаты (объясняется это отчасти тем, что нам не удалось создать мощной 
группировки и соединения были разбросаны на стокилометровом участке), принес 
большую пользу. Гальдер, продолжавший с особым вниманием следить за событиями в 

районе Киева, с досадой отметил: «Главные силы 1й танковой группы все же 
скованы атаками 26й армии…»
      До конца решить задачу — выйти на намеченный рубеж, закрыть брешь и 
сомкнуть фланги армий — войска фронта не смогли. Часть танковых и 
моторизованных дивизий генерала Клейста, не скованных нашим контрударом, 
продолжала выдвигаться на пути отхода 6й армии. Вместо движения на восток, на 
Белую Церковь, ее дивизии вынуждены были отклоняться на юговосток, все больше 
удаляясь от остальных сил фронта. При этом 6я армия невольно оттесняла на 
юговосток и своего соседа — 12ю армию, в результате чего происходило не 
сближение, а дальнейшее расхождение двух группировок фронта. Требовалось много 
находчивости и упорства, чтобы парировать угрозы с фронта и тыла. 22 июля, 
например, когда 49й стрелковый корпус 6й армии, прикрываемый с фронта частями 

16го мехкорпуса, подошел к Оратову (югозападнее Тетиева), то это местечко 
было уже захвачено врагом. Войска 49го корпуса генерала И. А. Корнилова 
решительно атаковали фашистскую группировку, захватив 100 автомашин, 300 
мотоциклов и 80 пленных. А в это время 80я стрелковая дивизия генерала В. И. 
Прохорова соседнего, 37го стрелкового корпуса ворвалась с боем в местечко 
Осичка и уничтожила там крупный немецкий штаб. Вот в таких условиях