корпус? Каковы результаты контрудара 8го и 15го мехкорпусов?»
      Исчерпывающих ответов на все эти вопросы я, естественно, дать не мог. О 
15м стрелковом корпусе сообщил, что он оставил Ковель и отходит на реку Стоход.

 Успел ли он выйти к реке, пока неизвестно. Контрудар мехкорпусов оттянул на 
себя значительные силы прорвавшейся на Ровно и Острог вражеской группировки, но 

в боях 8й и 15й мехкорпуса понесли значительные потери. Часть сил 8го 
мехкорпуса окружена в районе Дубно. Принято решение вывести эти корпуса в 
резерв.
      Долго еще забрасывал меня вопросами генерал Шарохин. Повидимому, мои 
ответы не удовлетворили Генеральный штаб. Вскоре на телеграфной ленте 
появилось:
      «У аппарата Жуков. Срочно пригласите к аппарату Кирпоноса».
      Михаил Петрович располагал такими же сведениями, что и я. Он лишь 
дополнил, что 36й стрелковый корпус переходит к обороне по восточному берегу 
реки Иква на фронте Збытин, Судобичи, а 14я кавалерийская дивизия занимает 
рубеж Кременец, Дунаюв. Жуков спросил, не думает ли командование фронта 
перебросить в район Кременца и 24й механизированный корпус, и пояснил:
      «Нарком приказал мне передать вам, чтобы вы обратили внимание на 
обеспечение своих коммуникаций южнее линии Славута, Кременец, так как противник 

может резко повернуть на югозапад и пройтись по тылам 36го и 37го стрелковых 

корпусов».
      Кирпонос покосился на меня:
      — А что я говорил!
      (Незадолго перед этим М. П. Кирпонос и М. А. Пуркаев так и не пришли к 
единому мнению в этом вопросе. Командующий считал, что фашистское командование 
неизбежно соблазнится перспективой выхода на коммуникации наших 6й и 26й 
армий, чтобы отсечь их от укрепленных районов, расположенных на линии старой 
границы. А Пуркаев отрицал такую возможность, предполагая, что оно пойдет на 
все, чтобы прорваться к Киеву. Однако Михаил Петрович все же настоял на 
выдвижении 24го мехкорпуса, 195й стрелковой дивизии и трех противотанковых 
артиллерийских бригад на рубеж Староконстантинов, Новый Вишневец.)
      А телеграф продолжал передавать распоряжения начальника Генерального 
штаба: «В связи с нарушением границы Венгрией организовать тщательное 
наблюдение и разведку в сторону Мукачево. Особенно нарком настаивает на 
закрытии разрыва на участке Луцк, Станиславчик, чтобы изолировать прорвавшуюся 
мотомеханизированную группировку противника. Одновременно нужно добить ее в 
районе Острог, Дубно, Ровно. Для этого танковые части Лукина в полном составе 
бросить в направлениях на Здолбунов и Мизоч. Заставьте Рябышева понастоящему 
атаковать, особенно танками КВ и Т34».
      Кирпонос ответил, что почти все свои танковые части Лукин отправил уже на 

Западный фронт, а мехкорпус Рябышева окончательно обескровлен.
      Но Жуков подчеркнул, что Ставка требует главное внимание уделить развитию 

событий на шепетовском направлении, то есть на участке группы Лукина, и, 
«разобравшись, дать объективную оценку возможности уничтожения прорвавшейся 
группировки противника». В конце переговоров Жуков проинформировал Кирпоноса о 
положении на соседних фронтах. Его оценка выглядела весьма оптимистичной. «У 
соседа справа (Западный фронт) положение выправляется. Все его части приводятся 

в порядок: найдены и отводятся на линию старой границы. Минский укрепленный 
район не прорван, Минск в наших руках… Мехчасти Павлова* четырьмя корпусами 
сейчас готовятся к разгрому мехкорпусов противника в районе Слуцка. Товарищ 
Сталин особенно настаивает я требует бить корпуса противника с тыла, отрезая их 

пути питания. У вас такой случай подвернулся, и на этом можно крепко проучить 
заносчивого противника».
      Заманчивый план, но реализовать его мы не имели возможности. Слишком 
непосильное бремя свалилось на плечи наших войск с первого дня войны, и оно 
давило, не давая им распрямиться во весь рост.
      Снова застучал аппарат. «Федоренко**, — сообщал Жуков, — выслал вам 
запасные части к танкам. Проследите за их продвижением».
      Эта весть обрадовала генерала Кирпоноса: ведь значительная часть 
уцелевших старых учебнобоевых машин встала изза нехватки запасных частей.
      Задача, которую в этот день Москва ставила войскам правого крыла нашего 
фронта, в общем отвечала сложившейся обстановке, но была трудновыполнимой. К 
этому времени 5я армия ценой огромных усилий сдерживала натиск противника. Она 

уже не была способной к широким активным действиям. Необоснованно 
переоценивались и возможности группы генерала Лукина. Его малочисленные и 
наспех сколоченные части находились на острие главного удара фашистских войск, 
и приходилось удивляться, как они еще держатся. Возможно, в Генштабе ожидали, 
что Лукин бросит в наступление свои танковые дивизии. Но они уже были 
отправлены на Западный фронт. В распоряжении Лукина оставался один танковый 
полк. Как он такими скромными силами целую неделю удерживал натиск фашистской 
танковой лавины? Сколько энергии и решительности потребовало это от командиров!