Кирпоноса собрать все, что возможно, для решительного контрудара.
      Связываясь в первую очередь со штабами механизированных корпусов, которые 

с утра 26 июня должны были принять участие в контрударе, мы настаивали: быстрее,

 как можно быстрее двигаться. Никого не покидало беспокойство об окруженных 
дивизиях. Мы понимали, как им трудно вести боевые действия в условиях окружения,

 да еще с ограниченным количеством боеприпасов. Как они держатся? Все попытки 
наладить их снабжение ни к чему не привели: пути подвоза были перехвачены 
врагом.
      Всю ночь мы провели у телефонных и телеграфных аппаратов. Первое 
донесение было получено от генерала Рябышева в четвертом часу утра. Командир 
корпуса сообщал, что его 34я танковая дивизия подходит к Радзивилову, 12я 
танковая — к Бродам, а 7я моторизованная все еще у Буска, на берегу Западного 
Буга. Не дожидаясь ее, танковые дивизии в назначенный срок приступят к 
выполнению боевой задачи. Рябышев просил поддержать корпус авиацией и прикрыть 
его правый фланг.
      Почти в это же время генерал Карпезо обратился с просьбой отложить начало 

наступления, пока не подойдет 8я танковая дивизия. Он сообщал, что части его 
корпуса в трехдневных напряженных боях понесли большие потери и наступать им 
будет чрезвычайно трудно.
      Командир корпуса спрашивал, когда подойдет восьмая танковая; он возлагал 
на нее большие надежды. Его пришлось разочаровать. 8я танковая дивизия, как 
нам сообщил генерал Музыченко, только что начала выдвигаться из района западнее 

Львова. В лучшем случае она могла подойти через сутки.
      Когда обо всем этом узнал Кирпонос, он, не желая отменять принятое 
решение, велел послать Карпезо радиограмму: «Выполняйте приказ».
      Ранним утром этого же дня командующий 5й армией генерал Потапов сообщил, 

что еще не все дивизии 9го и 19го мехкорпусов успели после утомительных 
переходов сосредоточиться и подготовиться к наступлению на Дубно в назначенное 
время. По его расчетам, эти корпуса могли перейти в наступление лишь во второй 
половине дня.
      Командующий фронтом, хорошо понимая всю остроту сложившейся обстановки, 
вынужден был потребовать от Потапова принять все меры для своевременного 
перехода в наступление мехкорпусов. Командующего можно было понять: иначе 
контрудар по рвущимся на восток танковым и моторизованным дивизиям генерала 
Клейста снова будет наноситься лишь частью сил.
      Рано утром 8й мехкорпус генерала Рябышева атаковал врага силами 12й и 
34й танковых дивизий под командованием генерала Т. А. Мишанина и полковника И. 

В. Васильева. Перед ними были полнокровные соединения немецкого 48го 
моторизованного корпуса, в том числе его 16я танковая дивизия. Перевес в силах 

был на стороне противника, но он не выдержал удара советских танков, попятился. 

Генерала Д. И. Рябышева, комиссара корпуса бригадного комиссара Н. К. Попеля и 
командиров обеих наших дивизий видели в этот день в самом пекле боя. 
Возглавляемые ими войска 10 километров гнали фашистов, с ходу овладели 
местечком Лешнево, захватили там большие немецкие обозы. Фашистское 
командование бросило против советских войск крупные силы авиации и все резервы, 

оказавшиеся под рукой. Поэтому наши танки подошли к самому Берестечко, но 
дальше продвинуться не смогли.
      Удар 8го мехкорпуса оказался, к сожалению, изолированным. Сосед слева не 

смог поддержать его. Корпус генерала Карпезо с трудом отражал непрекращавшиеся 
атаки противника. А тут еще вражеская авиация засекла его командный пункт. В 
результате ожесточенной бомбежки штаб понес большие потери. Был тяжело ранен 
генерал Карпезо. Командование корпусом принял его заместитель полковник Г. И. 
Ермолаев. И хотя к этому времени к району Буска начали подходить передовые 
части 8й танковой дивизии, ввести ее в бой не удалось: еще не было налажено 
управление войсками с нового КП корпуса.
      Лишь к ночи стали известны результаты атак 9го и 19го мехкорпусов, 
наступавших с северовостока. Получив приказ как можно быстрее нанести удар в 
общем направлении на Дубно, генералы Рокоссовский и Фекленко не стали ждать 
сосредоточения всех своих сил и двинули танковые дивизии в атаку. Хотя 
передовые части вражеских подвижных соединений, наступавших на луцком 
направлении, угрожали флангу и тылу наших частей, командиры корпусов не стали 
ввязываться в бои с ними, нацелив все силы на решение задачи, поставленной 
командармом. Особенно успешно действовала 20я танковая дивизия 9го мехкорпуса,

 глубоко врезавшаяся в боевые порядки врага. Ночью бои несколько затихли. 
Рокоссовский и Фекленко заверили Потапова, что они с утра возобновят атаки, но 
просили прикрыть войска от вражеской авиации, удары которой наносят им большой 
урон.