вступившими в смертельную схватку с врагом. Но и к утру еще не было полной 
ясности в обстановке. Посланные нами в 8й и 15й мехкорпуса командиры штаба 
фронта еще не вернулись, связь со штабом 5й армии вновь надолго прервалась. 
Чрезвычайно обеспокоенный этим, генерал Пуркаев почти каждые четверть часа 
требовал к себе начальника связи фронта генерала Добыкина и мрачно спрашивал:
      — Наладили связь с Потаповым? Добыкин растерянно разводил руками.
      — Когда же будет связь? — повышал голос Пуркаев. Начальник связи лишь 
бледнел и молчал. Что он мог ответить?
      Максим Алексеевич знал положение не хуже его. Связь хорошо работала, 
когда войска стояли на месте и когда ее никто не нарушал. А разгорелись бои, и 
все приходится налаживать сначала. Ничего не добившись от Добыкина, Пуркаев 
вызвал меня:
      — Ну что, возвратились наши посланцы от Потапова? Я ответил отрицательно. 

Пуркаев сердито ворчал и снова и снова требовал любыми средствами добыть крайне 

нужные для командования фронта данные о положении наших войск и о действиях 
противника. Я разделял душевное состояние своего начальника, но, к сожалению, 
никакой энергией невозможно было выправить дело. Донесения поступали 
бессистемно и были крайне скудны. Да и то, что доходило до нас, радовало мало. 
Когда генерал Варенников доложил о местонахождение 8го мехкорпуса, нам стало 
ясно: на его ввод в сражении мы пока не можем рассчитывать. От командира 2й 
артиллерийской противотанковой бригады полковника М. И. Неделина поступило 
донесение, что трактора из народного хозяйства он еще не получил и двинуть к 
границе сможет лишь один дивизион. Не такто просто оказалось 
отмобилизовываться в приграничном районе в условиях начавшейся войны.
      С особым нетерпением ожидали мы сообщений из 5й армии и 15го мехкорпуса.

 Однако лишь к вечеру, после возвращения выезжавших туда представителей 
командования, Военный совет фронта получил сравнительно полную картину событий 
на луцком и сокальскорадзехувском направлениях. Теперь уже не оставалось 
сомнений, что судьба приграничного сражения отныне будет зависеть от исхода 
боев, развернувшихся в центре и на левом фланге 5й армии, на участке от 
ВладимирВолынского до Сокаля. А бои здесь становились все ожесточеннее. С 
огромным трудом части 45й и 62й стрелковых дивизий 15го стрелкового корпуса 
сдерживали врага. К югу от ВладимирВолынского, где на широком фронте сражались 

87я и 124я стрелковые дивизии, фашисты вклинились в наши боевые порядки. 
Многие части теперь дрались в окружении. Отрезанные от своих, испытывая острый 
недостаток в боеприпасах, они весь день успешно отбивали атаки, приковывая к 
себе силы противника. Танковая группировка, прорвавшаяся южнее 
ВладимирВолынского, тоже не продвинулась далеко. Натиск ее сдерживали 
героические дивизионы 1?й артиллерийской противотанковой бригады. Вскоре сюда 
подошли передовые части 135й стрелковой дивизии и 22го механизированного 
корпуса. Общими усилиями противник был остановлен.
      Вторая крупная танковая группировка фашистов, прорвавшаяся к Радзехуву, 
наткнулась на подошедшие сюда передовые части 15го механизированного корпуса 
генерала Карпезо. Читатель уже знает, с какими трудностями совершали марш 
дивизии этого корпуса, оказавшиеся без автотранспорта. Комкору пришлось 
оставить в Бродах свою 212ю моторизованную дивизию, двигавшуюся пешим порядком,

 приказав ей занять там оборону на случай прорыва вражеских войск. Навстречу 
врагу он смог бросить лишь 10ю танковую дивизию генерала С. Я. Огурцова. 
Фашистская группировка насчитывала около 350 танков новых образцов. Казалось бы,

 что с ними может поделать одна наша танковая дивизия неполного состава, 
имевшая на вооружении большей частью устаревшие машины. Но советские танкисты 
решительно ринулись в бой. Бойцы танкового и мотострелкового батальонов, 
составлявших передовой отряд, дрались с величайшей отвагой. Они отразили все 
атаки врага. На поле боя осталось свыше двадцати горящих вражеских танков и 
сотни трупов фашистских солдат. Такой ценой фашисты заплатили за шесть наших 
подбитых танков.
      На помощь передовому отряду во второй половине дня подошли танковый и 
моторизованный полки этой же дивизии, которые с ходу ударили по врагу и даже 
потеснили его. Лишь встречными атаками превосходящих сил противнику удалось 
остановить их. Поддержать контратаку наших танков и мотострелков оказалось 
нечем. Второй танковый полк 10й дивизии, следуя без саперных подразделений по 
тяжелой лесистоболотистой местности, задержался в пути. Не смогла подойти и 
37я танковая дивизия, выдвигавшаяся из Кременца. Противник воспользовался этим.

 Обойдя главные силы дивизии Огурцова, фашистские танки устремились в 
направлении Берестечко, где наших войск не было. Этот район стал для нас 
наиболее опасным.
      В полосе 6й армии жаркие бои шли пока лишь на правом фланге, но наши 
войска, хотя и с трудом, сдерживали противника.
      Из 26й армии сообщили, что 99я стрелковая дивизия в середине дня 
решительно контратаковала врага и выбила его из Перемышля. Над городом снова 
взвился советский флаг. Стали известны и подробности этого боя. Помню, что 
много ярких эпизодов описал тогда специальный корреспондент «Правды» Д. 
Новоплянский. Вот отрывок из его корреспонденции: